Не спи — кругом змеи! Быт и язык индейцев амазонских джунглей

Вернемся к процитированным выше описаниям этапов эволюции ABSL. Комментируя их, П. С. Дронов отмечает: «Вполне возможно, что подобное усложнение происходило и со “звучащими” языками, и тогда пираха оказывается просто “застывшим” на стадии, соответствующей второму этапу ABSL» [Дронов, наст, изд.: 322]. Проведенные выше рассуждения поддерживают эту гипотезу и дают основание считать эволюцию ABSL важнейшим (и единственным пока) примером естественной эволюции человеческого языка. Добавим, что рекурсия появляется в ABSL только на третьем этапе эволюции, достигая полноты развития (вставные предложения) на последнем, четвертом, этапе (см. также [Padden et al. 2010]).

11. Об одном уникальном свойстве языка. Человеческому языку — в сравнении с другими коммуникативными системами и языками — присуще уникальное свойство. Он обладает средствами и механизмами для описания постоянно расширяющегося, т. е. потенциально неограниченного, представления членов социума о мире, в котором они живут (для сравнения заметим, что у высших животных это представление строго ограничено). Сформулируем кратко наше объяснение этого феномена.

11.1. Эволюционный тезис Добжанского в языковой семантике. В 60-е годы XX века известный биолог Ф. Добжанский заметил, что «в биологии ничто не имеет смысла, если оно не рассмотрено в свете эволюции» [Dobzhansky 1964: 449]. Мы полагаем, что этот тезис справедлив и в отношении языка. В монографии [Кошелев 2015а: гл. 1] мы показали, что семантическая схема знаменательного слова имеет следующую структуру:

(3) Слово = основное значение —> множество производных значений.

Производные значения порождаются (—>) из основного значения и потому эволюционно (и онтогенетически) являются более поздними образованиями. В статье [Кошелев 2016] справедливость этой схемы была проиллюстрирована в отношении грамматических значений, а выше мы показали, что аналогичная схема верна и в отношении языка в целом:

(4) Язык = обыденная деятельность (ее описывает основной язык) —> множество специфических видов деятельности (их описывают производные языки).

Таким образом, мы получаем реализацию тезиса Добжанского в языковой семантике.

11.2. Неограниченная полисемия языковых единиц. Поясним теперь с помощью схем (3)—(4), как язык справляется с задачей описания постоянно расширяющейся экспансии этноса, осваивающего все новые и новые аспекты своего жизненного пространства. Каждая знаменательная единица языка (лексическая, грамматическая, фразовая), а также и язык в целом имеют одно основное, или референтное, значение, которое непосредственно описывает некоторый типичный фрагмент реального (видимого) мира. Например, основное значение знаменательного слова описывает предмет, действие или свойство, т. е. «отражает понимание “кусочка действительности”» [Виноградов 1977: 163]. Основное значение простой фразы описывает конкретную ситуацию действительности. Наконец, «основное значение» языка — это обыденная деятельность этноса (повседневная визуально наблюдаемая деятельность, ср. принцип непосредственности восприятия у индейцев пираха).

По мере появления в сфере внимания члена социума новых фрагментов действительности (объектов, ситуаций, видов деятельности и пр.), для описания которых в языке нет единиц с адекватными узуальными значениями, он из подходящих основных значений порождает (путем метафоризации и метонимизации) новые производные значения, см. схемы (3) и (4). Они и обеспечивают требуемое описание. Со временем эти новые значения (их называют окказиональными) либо «приживаются», т. е., ввиду частого использования, запоминаются носителями языка и тем самым становятся новыми узуальными значениями, либо быстро забываются, т. е. оказываются «мимолетными» (в терминологии Ю. С. Маслова [Маслов 1987: 104]). Подробнее о порождении производных значений см. в [Кошелев 2012; 20156].

В заключение мне хотелось бы выразить восхищение исследовательской и просветительской деятельностью Д. Эверетта, открывшего нам столь необычный мир индейцев пираха.

Выражаю глубокую благодарность Р. И. и Г. В. Бондаренко, А. Г. Козинцеву и Г. С. Старостину за полезные критические замечания.

Литература

Бауэр 1985 — Бауэр Т. Психическое развитие младенца. М.: Прогресс, 1985.

Виноградов 1977 — Виноградов В. В. Основные типы лексических значений слова // Виноградов В. В. Избранные труды: Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1977. С. 162—189.

Воейкова 2011 — Воейкова М. Д Ранние этапы усвоения детьми именной морфологии русского языка. М.: Знак, 2011.

Дронов, наст. изд. — Дронов П. С. Насколько несовместимы точки зрения Д. Эверетта и генеративистов? // См. наст. изд. С. 309-324.

Иванов 2008 — Иванов Вяч. Вс. Об эволюции переработки и передачи информации в сообществах людей и животных // Вопросы языкознания. 2008. No4. С. 3—14.