Не спите, Иможен! Наша Иможен

К несчастью для Дженет, трое мужчин ненадолго умолкли, и в тишине они явственно услышали, как часы в холле бьют половину двенадцатого и кто–то крадучись спускается по лестнице. Друзья с недоумением переглянулись и одновременно выскочили из гостиной. Все трое оказались в холле в ту самую минуту, когда Дженет с чемоданом в руке открывала входную дверь. Они притащили девушку в гостиную, и Кит пригрозил избить дочь до полусмерти, если она немедленно не расскажет всю правду, а если эта правда окажется такой, как он подозревает, то ей грозит еще одна, не менее жестокая порка. Чувствуя, что дело может обернуться очень худо, Дермот Гленрозес поспешил вмешаться.

— Да ну же, Дженет, моя крошка… — примирительным тоном сказал он. — Неужто вы и в самом деле собирались бежать из дома родителей, из своего родного дома?

— Я здесь слишком несчастна!

Лидберн взмахнул карающей десницей, но Рестон поймал ее на лету.

— Из–за Ангуса Кёмбре?

— Да.

— И вы бежали к нему?

— Да.

— Куда же?

Дженет не могла в одиночку выдержать натиск троих следователей и в конце концов призналась, где ее ждет возлюбленный.

— Ага! — преисполнившись мстительной решимости, воскликнул ее отец. — Сейчас я устрою небольшой сюрприз этому вашему недоделанному Ромео! Положитесь на меня!

Но не успел кипящий от ярости мясник подскочить к двери, как его остановил Рестон.

— Нет, Кит! Вы слишком вспыльчивы. А в подобных делах требуется немалое хладнокровие. Я сам объяснюсь с парнем и попробую ему втолковать, насколько его план аморален.

— Он любит меня, дядя Хьюг! — простонала Дженет.

— Тем более, дитя мое! Если Кёмбре вас любит, значит, должен особенно уважать и не пытаться вовлечь в историю, равно позорную как для вас, так и для нас всех.

Лидберн проводил аптекаря в холл и, когда тот уже собирался повернуть ручку двери, достал из ящика подставки для шляп огромный револьвер, оставшийся у него со времен службы в ополчении.

— Возьмите–ка это, Хьюг… С нынешними юными психами никогда не знаешь, чего ожидать…

И вооруженный револьвером Рестон направил стопы туда, где Ангус прятался в ожидании девушки, не зная, что она уже не придет.

Кит вернулся в гостиную с твердым намерением прочитать дочке хорошую нотацию.

— Дженет, вы глубоко меня разочаровали. Ни я, ни, тем более, ваша мать никогда не ожидали…

Но Дженет, не желая слушать отцовских наставлений, убежала, глотая слезы. Мужчины на миг замерли, задыхаясь от удивления и негодования, потом Гленрозес заметил:

— Лучше оставить ее в покое. Сейчас девочка просто не в состоянии воспринимать что бы то ни было.

Мясник пожал плечами.

— Все женщины — тронутые!

Дермот предпочел сменить тему.

— Вот уж не предполагал в Хьюге такую прыть, обычно он предпочитает действовать тайком.

— Этого требует его профессия.

— А по–моему, с его стороны очень неосторожно броситься ночью, в темноте, на встречу с этим малым.

— Поэтому я дал ему свой старый револьвер.

— И правильно сделали! Кто знает, вдруг этот Ангус Кёмбре вооружен?

Дермот встал.

— А вы не думаете, Кит, что сейчас самое время?

— Для чего?

— Присоединиться к Хьюгу. У меня складывается впечатление, что он ушел уже очень давно…

— Только бы с ним не стряслось ничего дурного!

— Самое разумное — сейчас же это выяснить.

Они, в свою очередь, вышли в холл.

— У меня есть еще один пистолет, — сказал мясник. — Взять его с собой?

— Разумеется…

На улице они ненадолго замерли, прислушиваясь. Но тишину ночи не нарушил ни один подозрительный звук, и приятели осторожно двинулись вдоль стены. Вскоре они увидели идущего навстречу Рестона.

— Хьюг! — окликнул аптекаря Лидберн, как только на того упал свет фонаря.

Рестон остановился. И почти в ту же секунду прогремел выстрел. Они увидели, как Хьюг поднял руки к голове, повернулся вокруг собственной оси и, словно подкошенный, пыхтя и придерживая внушительное брюшко, опустился на колени, но почти тотчас упал.

— Мертв…

— Не может быть!

Однако, прежде чем Гленрозес успел ответить, невдалеке послышался громкий топот и из тени вынырнул Ангус Кёмбре.

— Что тут происходит?

Друзья налетели на него и схватили за руки.

— И вы еще смеете спрашивать, убийца? — заорал Лидберн.

Глава 3 Самоубийство Мак–Клостоу

Арчибальд Мак–Клостоу спал. И спал он мирным сном человека, не ведающего ни сложностей с пищеварением, ни тяжких забот. Внезапно этот блаженный сон нарушило страшное видение — бедняге сержанту приснилось, что его преследует бешеный бык с головой Иможен Мак–Картри. Арчибальд явственно слышал галоп ужасного зверя, и, судя по все более громкому топоту копыт, тот приближался с угрожающей скоростью. Спасаясь от страшных рогов, Мак–Клостоу отчаянно рванулся, напряг все мускулы и… скатился с постели. В первые несколько секунд, еще в полудреме, Арчибальд не соображал толком, ни где находится, ни — что звук, который он принял за топот копыт, на самом деле исходит от двери полицейского участка, в которую кто–то изо всех сил дубасит кулаками.