Не спите, Иможен! Наша Иможен

– Я вас отлично понял, сэр, – с горечью отозвался он. – Иможен Мак-Картри может очистить от жителей хоть всю Шотландию – я ничего не знаю, ничего не вижу и не двигаюсь с места. М-м– м, да… Некоторые вяжут, кто – крючком, кто – спицами… Ну а она коллекционирует трупы… Говорят, это хорошо… Что ж я могу поделать?.. Я подчиняюсь, сэр… Я всегда и со всем согласен вот уже двадцать шесть лет, сэр…

– Поверьте, для человека, решившего дожить до отставки без приключений, это самое полезное, сержант.

– Да, самое полезное, сэр, несомненно… Я согласен, сэр… Всегда и со всем согласен… Сержант Арчибальд Мак-Клостоу всегда на все согласен!..

Суперинтендант пристально посмотрел на подчиненного. Во взгляде его сквозили тревога и любопытство.

– Вам нехорошо, друг мой?

Мак-Клостоу вскинул на него полуобезумевшие глаза.

– Мама мне это предсказывала, сэр, но я не поверил своей маме…

– Маме? А что такое она могла вам предсказать, сержант?

– Что нельзя играть при луне, сэр, а я… я продолжал делать по-своему!

Он пророчески воздел указующий перст.

– «Арчи, – уговаривала меня она, – не выходи из дому в полнолуние! Иначе всю жизнь тебя будут преследовать призраки, пока не умрешь в смирительной рубашке…» – Мак-Клостоу ударил себя кулаком в грудь. – Эта святая женщина, моя мать, была права, сэр! – горестно взвыл он. – Я вижу призраков! Призраков с рыжими волосами! И впереди маячит психбольница, но… я согласен, сэр… всегда согласен… вот уже двадцать шесть лет…

И сержант вышел из кабинета, забыв отдать честь Копланду. А тот настолько опешил, что даже не подумал призвать его к порядку.

Увидев сержанта, хозяин «Опоссума и Священника» Реджинальд Хорсберг добродушно улыбнулся:

– Ну как, она больше не возвращалась?

– Вы про кого?

– Да та рыжая, что, видать, крепко засела у вас в голове, когда мы виделись в последний раз?

Арчибальд тихонько застонал и, ринувшись к бутылке «Джонни Уокера», которую Реджинальд Хорсберг имел неосторожность оставить на стойке, выпил четыре рюмки подряд. Кабатчик наблюдал эту сцену с видом знатока и любителя спортивных достижений такого рода.

– Вы уже выпили на семь шиллингов, – спокойно заметил он, как только сержант остановился немного перевести дух.

От волнения сержант несколько ослабил хватку, и Реджинальд не упустил случая убрать бутылку подальше.

– Для полицейского вы, по-моему, малость перебарщиваете…

– А кто бы на моем месте мог удержаться?

– Человек благоразумный.

– О каком благоразумии, скажите на милость, может идти речь, если суперинтендант приказывает вам покрывать преступников?

Реджинальд Хорсберг терпеть не мог осложнений. И ему вовсе не светило, чтобы до ушей Эндрю Копланда дошло, какие разговоры вел тут один из посетителей. Супер, чего доброго, вообразил бы, будто Реджинальд вполне их одобряет.

– Вам бы лучше поскорее вернуться домой, сержант, – добродушно заметил он.

– У меня больше нет дома среди свободных людей… Я искупительная жертва… Да, они предпочтут запереть в сумасшедшем доме меня, Арчибальда Мак-Клостоу, двадцать шесть лет беспорочно прослужившего Короне, чем тронуть хоть волос на голове у этой рыжей чертовки и помешать ей творить преступления!

Кабатчик вздохнул.

– Что, опять накатило, а? – с жалостью спросил он.

– Мне свободно дышится, только когда ее нет!

Реджинальд Хорсберг вышел из-за стойки бара, по-дружески обхватил Мак-Клостоу за плечи и повел к двери.

– Ну, старина, возвращайтесь-ка спокойно домой… и попробуйте больше не думать о своем призраке, ладно?

Всхлипывания Мак-Клостоу растрогали бы и самую черствую душу.

– Вы говорите, совсем как мама… моя покойная мама… чудесная была женщина, клянусь вам!

– Не сомневаюсь, старина… Но, думаете, она обрадовалась бы, увидев вас в таком состоянии?

Слегка отупевший Арчибальд ушел, раздумывая, что, черт возьми, хозяин «Опоссума и Священника» хотел этим сказать.

И, наконец, последним, кому довелось испытать на себе в тот день причуды судьбы и оказаться в полной растерянности перед непредсказуемым поворотом событий, был Кейт Мак-Дугал, директор Пембертонского колледжа. Вопреки ожиданиям Мак-Дугала, его сразу же принял любезный, улыбающийся и весьма благожелательно настроенный суперинтендант. Директору тут же полегчало – зря он готовился к тяжелым объяснениям.

– Разумеется, мой дорогой, то, что произошло в Пембертоне, неприятно, в высшей степени неприятно…

Директор колледжа поспешил согласиться с полицейским.

– Миссис Мак-Дугал всю ночь не смыкала глаз!.. – хнычущим голосом проговорил он. – Никак не может себе простить, что ничего не почувствовала заранее… Однако в ее оправдание должен признать, что этот Фуллертон казался вполне приличным джентльменом… Впрочем, в ином случае я бы ни за что не взял его на работу…

– Знаете, мистер Мак-Дугал, иногда убивают и джентльменов.

– Правда?

Директору колледжа было трудно поверить, что воспитанный молодой человек может кончить жизнь столь вульгарным образом. Поэтому он промолчал и лишь поклонился в знак того, что ни секунды не сомневается в проницательности и талантах Эндрю Копланда.

– Ну а кто же займет место Фуллертона?