Не спрашивай

Оказавшись внутри огороженной территории, Келп направился к лодке, одной из пяти суден разных размеров, которые держали в закрытом месте. Он спешно шел вперед, надеясь, что кость все еще была там. Келп быстро обвел взглядом лодку — как говорят, произвел «беглый осмотр», что бы это не значило — в последний раз он видел ее из автомобиля без опознавательных знаков. Они вернулись в производственный док, куда DEA нанесло свой нежелательный и неожиданный визит (как ранее испанская инквизиция, если задуматься, только вместо одежды красного цвета те носили синюю). После этого лодку вытащили из воды и до того момента как ее увез грузовик, никто ничего с нее не уносил. Кость до сих пор должна быть на борту, укрытая под свернутым брезентом, куда Келп пнул ее в порыве чувств.

Широкая полоса яркого света с высокого шеста показалась на пути непрошенного гостя. Когда он взобрался на лодку Пеппера, то благодаря лучам прожектора удалось рассмотреть — интерьер внутри был чист как Губернаторский остров.

Келп спустился в лодку — покачиваясь покачиваясь покачиваясь — чтобы окончательно убедиться, хотя он был и так абсолютно уверен в увиденном. Все чертовы вещи выглядели так, как будто сюда заходила уборщица. Пусто, выдраено, чисто. Можешь даже есть с пола, если очень проголодался.

Это был удар. Он вернется к Тини и к его кузену и ко всему народу кузена Тини без кости — тревожная перспектива. Но что еще ему оставалось?

Ничего.

Без особого желания, по-прежнему сомневаясь, Келп обыскал эту безупречно чистую ванную на предмет наличия кости длиной с человеческую ногу и был вынужден покинуть лодку. Он стоял в доке и не хотел уходить. Сверху падали вниз яркие лучи света, обрамляя его тень белым кругом. По одну сторону плескалась беспокойная вода, сдерживаемая бетонным U-образным доком. По другую сторону размещалась, обитая чистой белой вагонкой, стена какого-то складского здания, которого выглядело так, словно его покрасили максимум двенадцать часов назад. Позади опасные воды канала Баттермилк. Впереди забор из раубицы — отступление и поражение.

А что делать. Келп устало потащился к выходу.

Все их планы коту под хвост. Они подыскали специальный грузовик — большая квадратная штуковина с боковой дверью. Поменяли на нем номерные знаки и по-быстрому покрасили. Заплатили небольшой гонорар нужному человеку за ксерокопию соответствующих этому участку Бруклин-Бэттери архитектурных чертежей, на котором размещалась вентиляционная башня. Они исследовали тоннель и нашли дверь рядом с узким мостиком, что вел к площадке под башней. Поздно ночью, когда в поле зрения не наблюдалось ни одной машины, а дежурный полицейский дремал в своей стеклянной клетке, Стэн Марч въехал в тоннель и приостановился прямо возле двери. Келп перелез через перила мостика и метнулся к входу. Марч поехал дальше. Он пробрался сюда как мышка через стену. Его приятель теперь нарезает круги по городу, возвращаясь каждые полчаса к этому месту в тоннеле, чтобы Келп мог таким же образом проскользнуть в грузовик обратно. И ради чего всего это?

Горькое разочарование.

Келп двинулся от опустошенной лодки к забору. Что-то слева привлекло его внимание. Когда он повернулся, то заметил нечто аккуратно сложенное на бетонной площадке возле белого здания. Он наклонился и поднял уголок ткани. Брезент свернули так искусно и компактно как американский флаг. Брезент?

Рядом с якобы брезентом стояла круглая мусорная бочка — ярко-белые пластиковые стенки и темно-синяя крышка с небольшой распашной дверцей. На ней было напечатано предупреждение. Можно подумать, что такие предупреждения нужны в таком месте.

Келпу никогда не работать в береговой охране ведь у него напрочь отсутствовало врожденное чувство аккуратности, опрятности. Например, когда он сорвал синюю крышку с мусорного бочонка, то просто отбросил ее подальше и начал доставать упаковки Burger King, обертки от жевательной резинки и Ридерз дайджест, разбрасывая их хаотично по сторонам. Просто бардак. Это было на самом дне бочки. Каким же все-таки аккуратным человеком был Келп. Он вытер пятна кетчупа несколькими бумажными салфетками с кости и поцеловал ее.

24

Дневник беглеца

Он пробирался через лес и это замедляло его движение. Кроме того, он не был прирожденным лесником, а скорее городским человеком с соответствующими привычками, опытом и наклонностями, поэтому все это давалось ему тяжело. С другой стороны, даже горожанин знает, что, если ходьба замедляется и ухудшается, это не повод останавливаться.

Спуск с горы был не так уж и плох — ведь ты всегда можешь просто упасть вниз. Скрутиться бубликом, дышать медленно и равномерно и надеяться, что по дороге не встретятся камни. Однако после этого наступал неизбежный подъем наверх, после каждого спуска был следующим подъем.