Не спрашивайте меня ни о чем

— Не слушай, — сказал я.

— Все они теперь такие, — ухмыльнулась Мара. — Для них один черт — что хамство, что галантность.

— Возьми бутербродик с лососиной, Иво! — предложила Сармите.

— Благодарю за сердечную заботу, леди-грубиянки! Лучше я буду есть свои беляши.

— А мы не о тебе заботимся, а о себе. Нам будет меньше тащить.

— Конечно, он предпочитает есть кошатину, — сказала Мара Сармите. — Но, возможно, он просто не в курсе, чем начиняют такие беляши?

— Все правильно, — сказал я. — Но я предпочитаю есть умную кошку, а не рыбу-дуру.

Они начинали мне действовать на нервы. Сармите, очевидно, хотела на мне отыграться. Ну еще бы, нельзя же так шутить над чувствами человека. Но две такие девчонки с хорошо подвешенными языками за полчаса могут сжить тебя со свету. Если только возникнет подобное желание.

Подошел Райтис с фотоаппаратом.

— Минуточку! Только установлю расстояние.

Я наскоро проглотил кофе и обжег горло. У меня не было ни малейшей охоты оказаться на его дурацких снимочках.

— Благодарю! — Я поставил стакан и вскочил.

— Иво! Ну возьми же бутерброд с лососиной, не валяй дурака. Серьезно! — взволнованно воскликнула Сармите.

— Потом, потом, — сказал я и пошел к друзьям. Яко с Эдгаром заглатывали копчушки без хлеба.

— Куда ни сунься, все лопают рыбу.

— В рыбе много фосфора. — Яко выплюнул косточку. — Я хочу быть умным.

— А то как же, — добавил Эдгар со странной улыбкой. Сегодня он опять стал какой-то чудной.

Я кинул каждому по беляшу, но Эдгар отказался.

— Спасибо, если бы я хотел, купил бы сам.

— А если не купил, так ешь!

— Не купил, потому что не хочу.

— Съешь потом, когда захочется.

— Не захочется, — сказал он.

— Может, все-таки захочется, — сказал я, взяв крупную рыбешку, оставшуюся на бумаге последней. Эдгар промолчал, завернул объедки в бумагу и понес к костру, который жгли другие ребята.

В руках у меня оставалась безмозглая рыбья голова с выпученными глазами и хребет. Я швырнул ее под скамейку — ведь мог же Эдгар обождать, пока доем. Так вот и происходит загрязнение окружающей среды, если один человек невнимателен к другому.

— Внимание, внимание! — сложив ладони рупором, кричала Тейхмане. — Через сорок пять минут мы уходим. Засеките время и далеко не разбредайтесь!

А сама и с ней несколько девчонок пошли в лес поискать сморчков. В руках у каждой пластиковый мешочек, наверно, надеялись набрать полные меньше чем за час.

Вернулся Эдгар, и мы закурили. У одного старичка на удочке дрыгалась крохотная рыбешка. Он снял улов с крючка и кинул в ведерко, одно на обоих рыболовов.

Я не признаю это дурачество с удочками. Может, оттого, что тут требуется большое терпение, которого у меня нет. Когда ничего не ловится, я начинаю злиться. Это уже больше не отдых на лоне природы, а какая-то ерунда.

— Интересно, сколько метров от верхней площадки вышки до воды? — ни с того ни с сего спросил вдруг Эдгар.

— Метров десять, должно быть, — сказал Яко.

— Да, пожалуй, — добавил я. — Навряд ли больше.

И тут вдруг я почувствовал, что дело дрянь. В памяти мелькнул миг игры в карты в тот раз дома у Фреда. Но я промолчал. Зато заговорил Эдгар:

— Ну вот и лето. Вода теплая.

— На море люди купальный сезон начинают, — рассуждал вслух наивный Яко. — В лесном озере температура воды должна быть еще выше. Может, искупаемся?

— Не знаю, — сказал Эдгар негромко. — Но Иво мог бы попробовать. Показать свое умение нырять с десятиметровой вышки.

Вот оно: сказано! Еще хорошо, что он не стал рассусоливать и играть, как удав с кроликом.

— Тебе что — не терпится увидеть? — удивился я. — Что ли в кино не видал, как прыгают люди с трамплина?

— Видал. Но не видал, как это делаешь ты.

— И тебе очень хотелось бы увидеть?

— Очень, — сказал он.

— А может, и правда доставить такое удовольствие малышу Эдгарику? Может, и правда продемонстрировать, как Иво Берг ныряет с десятиметровки?

— Было бы здорово, — моргнул длинными ресницами Эдгар. Он и впрямь сейчас походил на тщедушного, капризного мальчугана.

— Ах, это тот спор за картами, — вспомнил наконец Яко.

— Нет, проигрыш в карты, — поправил его Эдгар.

Это рассмешило Яко. То, что нельзя прыгать в воду весной, он понимал. Но что означало прыгнуть с десятиметровки даже летом, до него не дошло. Наверно, он считал: раз многие прыгают, то, наверно, и для меня это не проблема.

— Яко, ты когда-нибудь прыгал с такой высоты?

— Нет, — сказал он, — не приходилось.

— Так я и предполагал, — заключил я.

Эдгар молчал. Взглянул на часы, но так, чтобы и мне было заметно его движение.

Я докурил сигарету и бросил окурок в воду. Вокруг него засуетилась стайка глупых мальков.

— Эдгар, как по-твоему, рыб можно научить курить? Собак вроде бы, говорят, можно.

— Тебе, возможно, это и удалось бы. Другим навряд ли.

Я закурил новую сигарету и хлопнул Яко по плечу.

— Пошли со мной. Одежду подержишь.

А что, почему бы и нет. Раз мне захотелось прыгнуть, он с удовольствием. Только надо это сделать по-быстрому, пока Тейхмане не вернулась. Вообще-то ведь это вода, ничего страшного, полагал Яко, но Тейхмане, конечно, возмутится…