Не ссорьтесь, девочки!

— Может быть, ты понравишься ему, и он захочет на тебе жениться, — фантазировала Юля. — А ты будешь сопротивляться и говорить, что отдана другому.

— Главное, Юлька, чтобы он ей понравился, — уверенно сказала Соня. — Тогда она возьмет свою судьбу в свои руки и женит его на себе.

— Не путай, Сонечка, меня с собой.

— Ноник, а ты английский язык знаешь? — спросила Юля. — У них там в Вашингтоне все с южным акцентом говорят.

— А разве Вашингтон на юге? — удивляется Нонна. Она довольно четко представляет себе карту Америки — изучила, пока ждала Федора.

— Скажем так: на юго-востоке, — уточняет Соня. — Там живет семьдесят два процента черных.

И откуда Соня это знает? И почему они там скучковались? Вероятно, так исторически сложилось. Нонна не спорила с закономерностями исторического процесса. Ее интересовала метафизика жизни.

— Ладно, разберемся. Я знаю армянский хорошо, французский так себе, английский хуже, чем так себе. Пусть этот лиловый негр мне подает манто. Пусть по-русски учится понимать.

— Да вы, милочка, расистка! — иронизирует Соня.

Нонна смущенно оправдывается:

— Соня, ну как ты могла такое подумать? Какая разница, какой цвет кожи? Лишь бы человек был хороший.

— И не шпион, — веселится Юля и звонким пионерским голосом запела:

Коричневая пуговка лежала на дороге.
Никто ее в коричневой пыли не замечал.
По этой по дороге прошли босые ноги,
Босые загорелые протопали-прошли…

— Шпион — это, между прочим, профессия. К человеческим качествам это никакого отношения не имеет.

Но подружки уже поют вдвоем — Сонино сопрано отлично поддерживают Юлькин колокольчик:

Четвертым шел Алешка из первого отряда.
Четвертым шел Алешка и больше всех пылил.
Случайно иль нарочно, никто не знает точно,
На пуговку Алешка ногою наступил.

— Разве шпионы не могут быть хорошими людьми? — не унимается Нонна.

Он поднял эту пуговку и взял ее себе,
И вдруг увидел буквы нерусские на ней.
К начальнику заставы ребята всей гурьбою,
Свернув, свернув с дороги — скорей, скорей, скорей.

— Любить жену и детей?

«Рассказывайте точно», — сказал начальник строго
И перед ними карту широкую раскрыл.
В какой-такой деревне и на какой дороге
На пуговку Алешка ногою наступил?

— Вот Штирлиц, например!

Четыре дня искали, искали всей границей.
Четыре дня искали, забыв покой и сон.
В деревне повстречали чужого незнакомца,
Сурово оглядели его со всех сторон.

— Девицы! Как же Штирлиц?

А пуговки-то нету у правого кармана,
И не по-русски сшиты широкие штаны,
А в глубине кармана — патроны для нагана
И схема укреплений советской стороны…

— А Рихард Зорге? Абель? Красная капелла, наконец. Они были хорошими людьми!

Вот так шпион был пойман на западной границе.
Никто на нашу землю не ступит, не пройдет.
А пуговка хранится в Алешкиной коллекции,
За маленькую пуговку — ему большой почет.

— Как же давно я не слышала эту песню! Девочки, я немного побаиваюсь этого иностранного гостя.

— Не горюй, Нонка. Если что, мы твоего Донована выведем на чистую воду и сдадим властям, — в приступе патриотизма говорит Юлька и возвращается к реальности: — У кого есть жвачка?

— Начинается, — сетует Соня.

— У меня есть. — Нонна копается в сумке. Из нее звучно выскальзывает конверт с деньгами и падает на пол. Нонна находит жвачку и протягивает Юле, а Нонкина нога случайно заталкивает конверт под водительское сиденье.

— А если серьезно, то в общении с иностранцами главное помнить: все, что ты знала о них до сих пор, — набор стереотипов и дурацких мифов.

— Ага, включая и то, что иностранцы — зануды, шпионы и козлы, — насмешничает Соня.

— Ладно, ладно. Мы же серьезные девушки.