Не ставшая жертвой

— Конечно. Одного я убила, метнув в шею нож. Один попался на хитрой ловушке — натянутой на уровне глаз леске, хотя сама я этого и не видела, но судя по задержке, с какой они прибыли в место, где я устроила им засаду, и осторожностью, с какой они двигались, можно сделать однозначный правильный вывод, что мое приспособление сработало четко.

— Хорошо. А, что дала дальше засада? И как ты ее проводила?

— Все очень просто. Я нашла небольшой холмик и, заняв высоту, принялась ждать их приближения. Подпустив преследователей метров за триста, я открыла огонь, и пока они успели понять, что происходит, и занять оборонительные позиции, я успела уложить четверых. Потом пока они вели беспорядочную стрельбу, не понимая, откуда на них свалилось это несчастье, я под прикрытием того возвышенья, успела скрыться на захваченном ранее у них же, в качестве боевого трофея, быстроходном квадр-цикле японского производства.

— Шесть.

— Что шесть? — не поняла увлеченная боевая рассказчица.

— Я насчитал шестерых, — подвел итог опытный боец спецподразделений, — а ты сказала — их было восемь.

— Да, ну, конечно, — хлопнув себя по лбу, воскликнула эмоционально Мария, — я совершенно забыла про двух постовых, которых они оставили в месте, где я в первую ночь извлекала из своей ноги пулю.

— Ты ранена? — удивился возлюбленный.

— Да, — ничуть не смущаясь, отвечала храбрая девушка, — чтобы упростить себе задачу, их главный, прострелил мне бедро, но при этом, — тут она скривив правый уголок своих губ, презрительно улыбнулась, — сделал мне снисхождение, предоставив времени до утра, чтобы я могла скрыться подальше.

— Но ты решила…

— Правильно. Я себя прооперировала и довольно успешно. А утром, пока они «браво» за мною «охотились», вернулась к ним в лагерь, убила оставленного там для охраны юнца, после чего вооружилась и надлежаще экипировалась, — и хлопнув по туго набитому вещмешку, подытожила, — и набрала консервированных припасов.

— Ну, ты прямо, как настоящий спецназовец, — восхищено произнес довольный Ковров, — ни о чем не забыла.

— Да, я такая, — согласилась отважная Вихрева, и крепче прижалась к своему любимому человеку, — и все это благодаря только тебе. Если бы это случилось, лет, так скажем, шесть назад, до нашей с тобой встречи, шансов выжить у меня бы не было никаких. Но моя история на этом заканчивается, хотелось бы выслушать, почему, Ваня, ты меня бросил и не явился, чтобы взять, как обещал, в жены — ровно два года назад.

— Нет, — задумчиво произнес, нахмурив брови Иван, — в этом вопросе ты ошибаешься. Я тебя не бросал, просто обстоятельства сложились так, что я не мог вот-так просто явиться.

— Что-то случилось?

— Да.

— И, что именно? — настаивала мелодичным голосом девушка, выводя своего любимого на откровенный с ней разговор.

Офицер некоторое время молчал, собираясь с нужными мыслями, прекрасно понимая, что должен поведать свои злоключения этой очаровательной девушке, с которой он поступил совсем не порядочно. Через пять минут осознав, что безмолвие только затягивается, он приступил к своему рассказу:

— Когда я был в последней своей далекой командировке, наш отряд был отправлен на зачистку одного кавказского поселенья. Хоть оно было и небольшим, но боевики умудрились устроить нам лихую засаду. Дело было плохо, и мы неоднократно запрашивали подкрепленье, но помощь нам так и не оказали. Родное командование бросило нас на произвол злодейки-судьбы. Бой был очень ожесточенный, но силы были, явно, не равные. Враг многократно превосходил нас своим боеспособным количеством. К концу, все мои товарищи были убиты, да, и я мало чем отличался от мертвого. Наверное потому-только и выжил, что такое же мнение сложилось у жестоких противников, и они не стали меня добивать.

— А, как же, Ваня, тебе все-таки удалось оттуда выбраться и остаться живым? — сочла необходимым поинтересоваться Мария.

— Мне очень тогда повезло. Меня подобрала одна сочувствующая правопорядку семья. Своими силами они «очистили» мое тело от напичканного боевиками «свинца», а дальше «выходили», организовав неплохое лечение. В часть я возвращаться не стал: мне было противно смотреть в глаза командирам, посчитавшим, что мы должны погибать, пусть и геройской, но все-таки смертью. Я решил навсегда оставить военную службу и больше, ни при каких обстоятельствах, не возвращаться.

— Но почему ты не приехал ко мне? — требовала произвести полный отчет «обманутая» невеста, — и, как обещал, не женился на мне?

— Ты же наверное помнишь, — продолжал уже бывший военный, — что главное условие нашей совместной жизни — это жилье. Потеряв работу, я лишился и денег, полагающихся за командировку, и мне, как и прежде, перестало хватать на покупку квартиры. Поэтому я и не посмел к тебе появиться, пока полностью не поправлю дела и не осуществлю то, что задумал.

— Да, — печально промолвила Вихрева, — это все объясняет, — и тут же сменила тему своего интереса. — Другой вопрос: как ты собираешься поправить свои дела, находясь здесь в лесной непроходимой глуши?

— А это, уже совсем другая история, — промолвил, улыбнувшись, спецназовец.