«Не стояли звери около двери...»

- Рабочая группа - четырнадцать человек с Тань Жи Лин во главе - ждет нас на Антарктической базе.

- А, так Тань тоже будет при деле? - Жорка сразу забывает о бессонной ночи, которая его ждет. С Жи Лин у них давняя взаимная симпатия.

Я трогаю «Галеон». Мы за пару секунд поднимаемся на высоту около ста километров и берем курс на юг. Выключаю невидимый режим, и мы звездочкой плывем под далекими настоящими звездами.

Теми самыми, на которые завтра шагнет объединенное человечество из созданных нами миров.

1999 год

Владислав Власеч «Не стояли звери около двери...» (о влиянии июльского (1963 года) Пленума ЦК КПСС на развитие научной фантастики и фэнтези в Советском Союзе)

«Не стояли звери

Около двери,
В них не стреляли,
Они не умирали...
(Стишок очень маленькой девочки)

В июле нынешнего, 2013 года исполняется пятьдесят лет со дня проведения Пленума Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза «О неотложных вопросах идеологического и пропагандистско-агитационного значения в советской культуре», оказавшего огромное влияние на развитие фантастики и фэнтези как в литературе СССР, так и -косвенно - в литературе русского зарубежья.

По мнению исследователей советской культуры, проживающих за границами СССР, вся «послесталинская» (т.е. после смерти И.В.Сталина 5 марта 1953 года) эпоха развития советской литературы может быть разбита на несколько периодов. По крайней мере, два из них предшествовали Июльскому (1963 года) Пленуму ЦК КПСС, и по существу являются теми «начальными условиями», которые необходимо рассмотреть для объективной оценки влияния принятых решений на развитие фантастики в Советском Союзе.

1

Среди историков-советологов, живущих за пределами СССР, период с марта 1953 года по июнь 1957 года принято называть «временем управленческой смуты». В эти годы в Советском Союзе реальная политическая власть поочередно перетекала от Л.Г).Берия к Г.В.Маленкову, а затем к Н.С.Хрущеву.

Большая часть книг советской фантастики этого периода - это произведения зачастую ограниченные лишь техническими подробностями раскрытия темы: книга «о мосте через Арктику», роман «о стратосферной станции», повесть «о самосажающихся деревьях», рассказ «о тракторе с атомным двигателем». С точки зрения идейного содержания эти произведения являются прямым или косвенным воспеванием преимуществ социалистического строя. Для большинства фантастических романов, повестей и рассказов тех лет характерен искусственно выпячиваемый казенный и показной патриотизм. За редким исключением, сюжеты произведений примитивны и скучны, часто являются коктейлем, приготовленным из простейшего фантастического допущения и незатейливого детективного действа или шпионского романа. Полное отсутствие собственного стиля изложения у авторов, дубовый язык книг, стертость личностей героев рассказов, повестей и романов - вот характерные черты советского фантастического произведения периода 1953 -1957 годов.

Следует подчеркнуть, что советским писателям-фантастам не везло изначально. Ситуация «довлеющей серости» в середине 50-х годов сложилась не в одночасье. К этому постепенно подводило все предшествующее развитие советской литературы. Корней Чуковский еще в двадцатые годы XX века пенял Алексею Толстому по поводу фантастического романа «Аэлита»: «Куда нам, писателям технически отсталого народа, сочинять романы о машинах и полетах на другие планеты?» А известный писатель Константин Федин в 1934 году на Первом съезде советских писателей вообще констатировал: «Фантастический роман у нас умер и закопан в могилу».

На этом общем мрачноватом фоне яркой звездой вспыхнул талант писателя Александра Беляева. В 1938 году в одной из своих немногочисленных статей Беляев призвал: «Создадим советскую научную фантастику!» Возможно, что становление научной фантастики в СССР действительно сдвинулось бы в сторону большего динамизма - хотя этот процесс, несомненно, все равно бы остался под бдительным присмотром идеологических церберов из Коммунистической партии. Однако война, а затем и безвременная смерть самого Беляева в 1942 году помешали произрасти даже тем робким цветам, которые могли бы появиться на «клумбе» советской фантастики.