Не стоит любить лжеца

— Мари убили. Я нашёл её тело, и когда увидел её… Боже, она была хорошей женщиной. У неё был прекрасный смех. Были большие мечты и надежды на будущее. Всё это у неё забрал убийца. Я увидел её тело и заледенел. Я должен был что-то почувствовать. Но не смог. Я уже много лет не мог ничего чувствовать, потому что потерял себя в работе под прикрытием. Я потерял себя в ярости и ненависти. Когда Мари умерла, я решил найти её убийцу. Я хотел, чтобы он заплатил. Но я никогда не горевал по ней. Не горевал ни по кому из жертв. Я даже, бл*дь, не плакал, когда хоронил родителей.

Её губы приоткрылись.

— Реми…

— Что-то сломалось внутри меня. Я не позволял себе чувствовать. Чувства приносят боль. Так много проклятой боли. — Он всё ещё помнил, каково это — чувствовать себя разорванным на части… одной такой зияющей раной, пока стоял в полном одиночестве перед такой чертовски пугающей сверкающей рождественской елкой. — Я больше не хотел испытывать боль. Думал, что смогу помочь людям, выполняя свою работу. Когда ты постоянно притворяешься кем-то другим, тебе не нужно ничего чувствовать. Мари не знала, кто я на самом деле. Она умерла, так и не узнав.

Кеннеди просто стояла и смотрела не него своими невероятными глазами.

Реми со свистом глубоко вдохнул.

— Я хочу, чтобы ты узнала, кто я. Я больше не буду тебе лгать, Кеннеди. Клянусь. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Хочу, чтобы ты была счастлива. Хочу… Боже, хочу, чтобы у меня с тобой был шанс. Шанс, чтобы ты узнала мужчину, которым я могу быть. — Если он сам сможет понять, кто он такой. — Ты важна. — Они должны прояснить этот вопрос. — Ты никогда не была просто делом. Я хотел тебя с самого начала. И… я люблю тебя…

Её глаза широко распахнулись.

— Что?

— Я, бл*дь, полюбил тебя практически сразу. Понимаю, что всё очень быстро. Знаю, что мы движемся со скоростью 100 чертовых миль в час, но ты достучалась до меня. Озарила меня. И я возненавидел ложь. Возненавидел притворство. Я возненавидел то, что не могу быть мужчиной, которого ты сможешь полюбить. После Мари я изменился. Я поклялся, что стану другим, если у меня появится шанс с кем-то особенным… и ты, Боже, это ты. Я хочу стать лучше для тебя. Я тоже хочу стать человеком, к которому ты сможешь стать небезразличной.

В его дверь постучали.

— Они в первой комнате для допросов, — объявила Бри. — Я буду готова, когда и ты.

Кеннеди облизала губы.

— Я не знаю, что сказать.

— Я знаю, что ты не любишь меня. Чёрт, детка, ты, вероятно, думаешь, что даже не знаешь меня, — он взял её за руку и прижал к своему сердцу. — Но ты знаешь.

Бри снова постучала.

— Реми?

— Сейчас подойду, — отозвался он, не отводя взгляда от Кеннеди. Затем, понизив тон голоса, произнёс. — Это не ложь. И не игра. Я не пытаюсь использовать твои эмоции против тебя. Я люблю тебя.

Правда в том, что он понял это в своей душе в тот самый момент, когда она вышла из его дома. Тяжкий груз пустоты обрушился на Реми, чуть не задушив его.

И он понял…

«Я больше так не хочу». Не хочу этой пустоты, в которой ничего нет.

Он хотел её.

— Я сделаю всё, чтобы проявить себя. Ты важна. И то, что было между нами… не ложь. Да, я федерал, но также мужчина, который сделает для тебя всё что угодно. Я собираюсь поймать ублюдка, который нацелился на тебя и твою семью. Человека, который причинял боль всем этим женщинам. И это будет грязно. — Она ясно должна понимать, что произойдет. — Я играю жёстко, грубо и грязно, но я выполню свою работу. Я покончу с ним, и ты будешь в безопасности. — Это обещание.

Реми отступил от неё и направился к двери.

— Я должна просто взять и поверить тебе… когда ты говоришь, что любишь меня? Откуда мне знать, что это не очередное барахло, которое ты скармливаешь мне?

— Я никогда не говорил другой женщине, что люблю её, — он никогда не оставался на ночь с другими любовницами. А сейчас он хотел, чтобы Кеннеди оставалась в его постели. Хотел засыпать с ней. Хотел просыпаться с ней. Реми оглянулся через плечо. — Даже лжецы иногда могут говорить правду, — глядя ей в глаза, он произнёс: — Я люблю тебя. Прости, что причинил боль. Этого больше никогда не повторится, клянусь своей жизнью.

— Нет.

Нет? Его живот сжался.

— Не клянись своей жизнью, — она поспешила к нему. Он развернулся к ней, и Кеннеди положила руки на его грудь. — Ты пытаешься навлечь на меня побольше плохой кармы? Спасибо, но у меня уже, кажется, её предостаточно. — Она обвела его взглядом. — Я не хочу, чтобы ты пострадал. Потому что ложь это или нет, но да, я что-то чувствую к тебе. Что-то, что пугает меня до смерти, потому что думаю, это может полностью подавить меня. Я не хочу снова ошибиться в возлюбленном. Я думала, Коннор любит меня, но деньги оказались важнее меня. А ты… ты работал над делом. Ты…

Он поцеловал её. Его губы прижались к её губам в осторожном нежном поцелуе.