Не страшись урагана любви

Когда он сказал Дугу, что Кэрол Эбернати была его любовницей и была еще до того, как он с ним познакомился, Дуг только ухмыльнулся. Когда он добавил, что ее недавняя нервозность, невротическое поведение и припадки почти определенно объяснялись, по крайней мере отчасти, тем, что он хочет с ней порвать — фактически ужепорвал, Дуг снова ухмыльнулся. Конечно, определил Грант, ее диктатура и параноидальные формулировки заметно возросли за последние годы, даже за то время, когда ее узнал Дуг. Здесь Дуг кивнул. Но, конечно, добавил Грант, с трудом пытаясь оставаться честным, это могло зависеть — по крайней мере отчасти — от того, что она уже долгое время чувствовала, что Грант постепенно ускользает от нее, а она стареет. Черт, ему плевать, сумасшедшая она или нет. Он не собирается убивать ее или что-то в этом роде. Он хочет одного — избавиться от всего этого. Женится он на Лаки или нет, он теперь все равно знал, что Кэрол — в прошлом, все ушло. Лаки не хочет выходить за него замуж. Единственная проблема с ней, по крайней мере, насколько он сейчас мог сказать, — это то, что она слишком хороша, чтобы быть правдой. У нее были все качества, которых он хотел бы от будущей жены. Все качества! Но когда он пытался описать достоинства Лаки (помимо чувственности и красоты), он терпел постыдную и плачевную неудачу.

Он сам удивился, услышав, как он вот так изливает душу. Теперь он в третий раз говорил с другим человеком о Кэрол. За столько недель. Или это... Нет. Нет, нет. Это второйраз. Он сказал Кэти Файнер, а теперь Дугу. Но до сих пор он вообще об этом не говорил, даже не намекал никому. Даже самым лучшим друзьям. Хотя, надо признать, друзей у него очень мало.

Дуг говорил мало. Под конец казалось, что он гораздо больше заинтересовался — с огромным, даже неприличным вниманием — тем, что думает Хант Эбернати о такой долгой связи Гранта с его женой.

— Господи! Не знаю! Откуда, черт подери, мне знать? Мы никогда об этом не говорили, — сказал Грант. — Но, знаешь, мы стали довольно близкими друзьями за эти годы.

Но это было не совсем так, неожиданно вспомнил он. Они говорили об этом. Однажды. Сидя в машине, точно, как сейчас. Машине Ханта. Только машина не ехала. Она стояла перед домом Эбернати в Хант Хиллз. Они только что куда-то съездили и вернулись или только собирались ехать, и Хант еще не запустил двигатель. Или они специально уединились в машине, Грант не мог вспомнить. Это было в самом начале их взаимоотношений, когда Грант еще жил с ними, задолго до его успехов. Лицо Ханта было остановившимся и жестким, холодные глубоко посаженные глаза уставились прямо вперед, в ветровое стекло. Он долго сидел молча, пока не заговорил: «Я думаю, ты удивлен, зачем я все это делаю, — наконец сказал он, намекая на то, что он делает и сделал для Гранта. Грант молчал, поскольку не знал, что говорить. — Ты должен удивляться, почему я терплю эту «ситуацию», и что же все-таки происходит». На этот раз он даже не ждал ответа. «Так вот, потому, что я пытаюсь помочь Кэрол. Чихать мне на тебя. И на то, что с тобой будет. А ты просто помни, что Кэрол — моя жена. И помни, что я ее муж». — «Конечно», — деликатно ответил Грант. Он был ужасно смущен. Хант сидел и молчал целую минуту, глядя прямо вперед в ветровое стекло. «Просто не забывай этого», — сказал он наконец и открыл дверцу машины, чтобы идти в дом. Или в этот момент он включил мотор? Грант под страхом смерти не вспомнил бы. Он был в полном замешательстве. Но они все жеговорили об этом. Если можно назвать это разговором. Но он не собирался обсуждать это с Дугом Исмайлехом.

— Я удивлен, почему он остался с ней? — спросил Дуг. — Почему он просто не выбросил ее?

— Кто знает, — сказал Грант. — Может, привычка? — он начал немного потеть, покраснел и почувствовал себя неуютно. Он хотел, чтобы этого разговора вовсе не было бы. — Я тебе скажу, почему! — с неожиданной яростью сказал он. — Потому что она держит его за яйца, вот почему! Как и меня. Но со мной это уже не пройдет.

— Может, ему это нравится, — сказал Дуг. — Быть рогоносцем.

— Нечто типа мазохизма, а?

— Необязательно. Множество парней такие. Я сам знаю нескольких. — Дуг ухмыльнулся, но глаза сохранили особенное, голодное выражение. — Как ты думаешь, могла ли она трахать и его все эти годы?

Грант вздрогнул.

— Ну, нет. Я никогда так не думал. Полагаю, что нет. — Он не собирался говорить Дугу, что в глубине души сам никогда в это не верил.

— Ты так уверен, что она не трахала никого больше все это время?

— Ну, нет. Нет, — сказал Грант. — Хотя раз уж ты заговорил об этом... Я только сейчас об этом задумался. Но мне просто наплевать, что она делала. Это правда. Если да, это просто делает из меня еще большего паразита, вот и все.

Дуг помедлил с ответом.

— Может, и нет.

В голосе послышалось что-то странное. Грант, держась за руль, бросил на него короткий взгляд и опять начал смотреть на дорогу. Дуг смотрел прямо вперед, откинувшись в угол и скрестив руки на груди.

— Ну, если нет, — сказал Грант, — то это, думаю, ставит меня в еще худшее положение.