Не страшись урагана любви

Но это не все решало. Оставалась проблема многократных погружений. Чтобы максимально использовать рабочее время и закончить работу в две, пусть в три недели, им нужно погружаться не один раз в день. А это порождало кучу других вопросов. Дыхание сжатым воздухом под давлением порождает поглощение азота кровью и тканями, чтобы выровнять азотное давление в теле. Чем глубже; погружение и сильнее давление, чем дольше погружение, тем больше азота поглощается. Именно из-за этого проводится декомпрессия: чтобы избавиться от избытка азота в крови, иначе при подъеме на поверхность он пузырьками выделится в крови и в тканях. Но,когда ныряльщик вполне; безопасно всплывает на поверхность последекомпрессии, это не означает, что содержание азота в крови и тканях вернулось к норме. Нужно двенадцать часов, чтобы постепенно и полностью выдохнуть излишек азота, который был поглощен при погружении. И если он нырнет до истечения этих двенадцати часов, в нем останется определенный процент азота, поглощенного во время первого погружения, и соответственно увеличится время второй декомпрессии. ВМФ разработал таблицу снижения содержания азота в крови за эти двенадцать часов, и, сверившись с этими схемами, Бонхэм высчитал, что после 50 минут на глубине 120 футов они окажутся в группе «Н» и что после 4 часов 4 минут пребывания на поверхности они опустятся до группы «Е», а это означает, что при втором погружении на глубину 120 футов следует сразу же вычесть 15 минут пребывания на дне. Другими словами, во второй раз они могут пробыть на дне лишь 35 минут, если хотят сохранить прежнее время декомпрессии, а именно — 47,7 минуты. И всегда при условии, что они пробыли на поверхности 4 часа и 4 минуты и перешли из группы «Н» в группу «Е». Если бы они погрузились сразу, пока еще оставались в группе «Н», это означало бы, что они ужепровели на дне 46 минут из 50. А если при втором погружении они задержатся на две-три минуты сверх тридцатипятиминутного времени — они вынуждены будут перейти к другому времени декомпрессии, как при 60-минутном погружении, т.е. 70,5 минут, что, конечно, особенно учитывая, что работа на глубине вызывает перенапряжение сил, потребует повышенного расхода воздуха, и им, возможно, придется подниматься слишком быстро. «А на этом судне нет камеры рекомпрессии, — ухмыльнулся Бонхэм. — Насколько я знаю, ее нет даже на всем острове.Ближайшая, дружище, в Ки-Уэс, а нет ничего хуже, чем быстро подняться, тут же лезть в самолет и лететь при давлении еще более низком, чем на уровне моря».

Бонхэм перепроверил расчеты раз пять в первый же день. Малейшая ошибка в них могла вызвать заболевание «пузырьки», которое начинается легкой головной болью, а затем наступают потеря трудоспособности, полный паралич и смерть. Грант ощутил, что между лопатками пробежал холодок, когда он стоял и смотрел на расчеты через плечо Бонхэма.

— Я хочу, чтобы ты точно понимал, во что впутываешься, — мрачно сказал Бонхэм. — Эта хреновина действительно опасна, раз мы хотим работать,чтобы откопать пушки. Это опасно даже для профессиональных водолазов-разведчиков. Нет никакой гарантии, что при всех предосторожностях не возникнут пузырьки, главным образом, из-за различной индивидуальной приспособляемости. Я просто хочу, чтобы ты все понимал.

— О'кей. Я все равно пойду, — услышал Грант свои слова. — Не выношу, когда бросаю то, что уже начал.

— И я такой же, — сказал Бонхэм. — Главное, никогда особенно не перенапрягаться внизу, не нервничать и не подниматься слишком быстро. Если будешь просто следовать за мной и делать, что я говорю, делать все, что я делаю под водой, то волноваться нечего. Я уже работал на такой глубине, так что знаю свой организм. Но для тебя это не критерии. Мы будем работать значительно проще. Просто помни, что опасность всегда наступает позже. Беда приходит уже после подъема.

Снова у Гранта между лопатками пробежал холодок, когда он кивал.

На работе они, безусловно, наденут «Ди-Си-Пи», автоматический указатель декомпрессии, один из них Бонхэм давно продал Гранту, которому тот до сих пор не понадобился, хотя он надевал его несколько раз при глубоких погружениях, просто посмотреть, как он работает. Свой старый побитый указатель Бонхэм, как только откопал место кораблекрушения, сразу же отправил на проверку в Майами, и как только они погрузились, сверил их, оба давали примерно одинаковые показания. Поскольку он работал на восходящей кривой декомпрессии, то стрелка индикатора Опускалась ниже на одно деление в десять футов, чем в таблицах ВМФ, а это усиливало фактор безопасности.

Если бы все пушки лежали на песке, как первые четыре, говорил Бонхэм с кривой ухмылкой, они бы разделались с ними в два счета, а так им придется поработать ломами, выковыривая эту чертовщину. Если они хотят уложиться в две-три недели.