Не стреляйте в рекламиста

Прежний Беланов исчезнет без следа. Через полгода даже грим не понадобится: сегодняшняя пластика изменяет лицо абсолютно. Узнать человека можно только по ДНК и отпечаткам пальцев. Но до анализа ДНК в нашей стране еще не скоро доберутся, а пальцы у уважаемого гражданина снимать никто не станет. Незачем.

Беланов достал сигарету, закурил. Руки слегка дрожали, его явно знобило. Плохо. Но для последнего рывка сил хватит. Скорее бы появилась жертва.

Как по его просьбе, из-за угла вывернула «Ауди».

Если бы Ефим остановил машину перед подъездом, не развернувшись, то, несомненно, был бы убит сразу. Двадцать метров даже для левой руки хорошего стрелка — приемлемая дистанция выстрела. Но Ефим развернул машину и мало того, еще отъехал назад, метров на пятнадцать, в маленький «отстойничек»-парковку. Тем самым не только увеличив расстояние между собой и Белановым, но и прикрывшись своим большим автомобилем. Более того, подъехавшие за ним машины тоже стояли на линии выстрела.

Андрей чертыхнулся, но руку с пистолета не убрал. И тихонько начал продвигаться вперед.

Из машин вылезли приехавшие, к ним подошли жильцы дома, обрадованные тем, что их теперь знаменитого соседа наконец-то отпустили на волю.

Беланов медленно подходил к оживленно беседовавшей группе людей.

И тут он увидел инвалида, дергавшего за рукав занятого разговором Ефима.

Инвалид смотрел прямо на приближавшегося Беланова, его рот был злобно искривлен, а ненавидящие глаза буквально сверлили Андрея. Конечно, это он разговаривал с Белановым по телефону.

Надо было бежать отсюда, но Андрей упрямо шел вперед, теперь даже прибавив ходу.

Ефим наконец обернулся и увидел его. Глаза Береславского расширились от испуга.

Вот он, момент истины!

И вдруг инвалид — эта лагерная пыль, огрызок, осколок человека — выскочил вперед и заковылял прямо на Беланова. В его руке, как из воздуха, появился нож.

С двадцати метров, разделявших Андрея и Береславского, можно было пытаться стрелять в директора, хотя он и был наполовину прикрыт машиной. Мысль зацепить кого-нибудь постороннего не сильно пугала Беланова: для него весь мир теперь был посторонним.

Но он испугался приближавшегося инвалида! Красная волна ненависти и страха залила глаза, заставила выхватить оружие и трижды выстрелить в эту гадину! С левой стрелять неудобно, «Глок» прыгал в руке, но он своими глазами видел, как пуля пробила колено нападавшего. Именно нападавшего! Инвалид шел, чтобы убить! Пуля толкнула его, вырвала клок брючины, но он так же быстро ковылял к Беланову. За его спиной закричала раненная пулей Беланова женщина.

Деморализованный Беланов наконец сообразил, что пуля попала в протез. Всхлипнув, Андрей прицелился инвалиду в грудь. Тот был уже в десяти шагах и продолжал приближаться своей прыгающей походкой.

Андрею никогда не было так страшно. Он трижды выстрелил и бросился к машине. Он даже не бросил оружие, как планировал раньше: не мог поверить, что этот безумный инвалид уже мертв.

Беланов прыгнул в машину, завел двигатель и рывком выскочил на дорогу.

Атаман заметил серый «Москвич» сразу.

Но он не был с Ефимом в одной машине.

— Посигнальте им! — крикнул Атаман водителю — отцу Лены. Тот, ничего не понимая, недоуменно смотрел на Атамана.

— Туда нельзя! Там засада! — кричал Атаман. Но «Ауди» уже скрылась за углом дома, и «Жигули» тестя последовали за машиной Береславского.

Атаман крутил головой, пытаясь обнаружить стрелка.

Вот он!

Водитель серого «Москвича» стоял у того же дерева, из-под которого вел наблюдение за их квартирой прошлый киллер, так ловко «повязанный» маленьким ментом. Только Атаман смотрел тогда из-за занавески, сверху.

Все повторялось по кругу.

Не успела машина остановиться, как Атаман бросился к Ефиму. Проклятый протез мешал передвигаться быстро. Но даже когда инвалид потянул Ефима за рукав, тот не оглянулся. Шум толпы из двенадцати человек перекрывал его слова.

Надо было просто заорать, но Атаман упустил время. Он оглянулся.

Стрелок был уже недалеко, правда, без оружия в руках, однако это никак не могло обмануть Атамана. Сейчас достанет.

В этот момент наконец оглянулся и Береславский. Атаман увидел страх в глазах своего наставника. Неожиданно ему стало весело. Вот и хорошо, вот и славно! Сейчас он, Атаман, спасет Береславского. Он уже спас Лену, но та — женщина, и она даже испугаться не успела. А теперь Атаман спасет своего испуганного вожатого.

Потому что ему, Атаману, теперь уже ничего не страшно.

Он выхватил из кармана нож, заменивший использованную ранее отвертку, и пошел в атаку.

Дальше загрохотали выстрелы: Беланов не счел нужным использовать глушитель, рассчитывая еще и испугать людей. Атаман упал, а киллер бросился бежать и скрылся за углом дома.

Ефим вышел из ступора. Он мотнул головой, сгоняя последнее оцепенение. За его спиной страшно кричала женщина. Он повернулся и, осмотрев рану, легонько стукнул ее по щеке. Женщина вышла из истерики. Рана была неглубокая — оцарапало правое ухо.

Больше пострадавших не было.

Ошеломленный Сашка подбежал к Береславскому.

— Что это было?