Не стреляйте в рекламиста

«Дисковые вентилируемые тормоза, — определил Ефим, — и хороший опыт гонок». Стоимость такого аппарата и такого водителя — немалая. Значит, ставки растут.

Береславский вздохнул. Он никогда не искал приключений. Но если жизнь заставляла, принимал их как должное. И поддал газу.

Это вряд ли обрадовало мотоциклиста. Он никак не ожидал от тяжелой машины такого разгона. План добраться сразу на дистанцию выстрела лопнул.

Но «Хонда» не отставала. Они неслись по пустому шоссе со скоростью более 150 километров в час. Даже просто достать оружие было бы трудно.

Но мотоциклист сделал это.

«Бах!» — пуля с визгом процарапала крышу. Береславский машинально пригнул голову. «Пригнись — и пуля пролетит…» — сама собой возникла строчка. «Самое время для написания стихов!» — непонятно на кого разозлился автор.

«Бах, бах!» — следующие две пули ушли «в молоко». Ефим вцепился в руль: «Ауди» летела уже под двести. Вот теперь мотоциклисту стало не до стрельбы.

Береславский вырвался вперед, резко затормозив, свернул на «красный» (встречных не было) налево, в узкий тоннель под железнодорожным мостом. Проехал городской квартал, невольно сбавив скорость. «Хонда» из-за плохого дорожного покрытия не смогла догнать «Ауди», но изрядно сократила образовавшийся на шоссе разрыв.

Ефим вновь выскочил на шоссе и, преодолев последнюю узость, «даванул» на 250! Так он еще ни разу в жизни не ездил. Максимально разгонял машину до 220, и то на сухой трассе за Харьковом. Сейчас на дороге было пусто, но уж больно она была узкой! У Ефима сердце уходило в пятки от вида бешено несущихся на него деревьев.

Утешало только то, что мотоциклисту вряд ли было легче.

Береславский кинул взгляд в зеркальце заднего обзора. Что за черт! «Хонда» вновь приближалась. Мотоциклист в черном шлеме был похож на Терминатора из фантастического фильма.

— Сейчас ты сдохнешь, — сказал Ефим. Приближался озорной поворот, за которым притаились «лежачие полицейские». Ефим вдавил педаль до упора, положив-таки стрелку спидометра на отметку «300»! Мотоциклист начал отставать, но не сильно. Ефим чуть сбавил, чтоб тот не терял надежды. Убедившись, что «Хонда» буквально на хвосте, а поворот — рядом, Береславский отключил кнопкой автомат АБС*, жестко отработал экстренное торможение и вход в вираж. Прямо перед ним было препятствие.

— Мама родная! — проорал Ефим, и «Ауди» взвилась в воздух. Страшный удар об землю, и еще один взлет — на втором, очень близко установленном «лежаке». И еще одно падение. Береславский затормозил, прижался к обочине и развернулся назад.

Мотоциклист, как циркач, буквально перепрыгнул внезапно возникшее перед ним первое препятствие. И приземлился передним колесом прямо перед вторым «надолбом». Если бы не остатки тумана, может, ему бы и удалось преодолеть и эту преграду.

Наездник вылетел из седла, а за ним, кувыркаясь как мячик, поскакал тяжелый мотоцикл. Удары были слышны даже через поднятые стекла.

Береславский продвинул машину еще на несколько метров, но это была уже рефлексия. Мотоциклист был мертв. Он лежал в неудобной позе, без шлема, а то, что было под шлемом, уже нельзя было назвать головой. Мотоцикл пролетел дальше и валялся с задранным передним колесом, которое еще вращалось.

На улице начался дождик. На дороге не было никого. Ефим заставил себя вылезти из машины и подойти к трупу. Он осмотрел человека. Лицо — вернее, то, что от него осталось, — было обезображено и залито кровью.

Береславский так и не смог понять, видел ли где-нибудь этого человека раньше. Черная куртка разорвалась на груди. Видна была наплечная кобура и торчащая из нее рукоятка.

Ефим нагнулся и двумя пальцами вытащил пистолет. Он был большим, но на удивление легким — грамм 600-700. Из бокового кармана убитого достал вторую обойму с патронами. Может быть, на нем было еще оружие, но Береславский уже не в силах был находиться рядом с трупом. Он сунул пистолет к себе под куртку и пошел к машине.

Не успел отъехать, как со встречного направления подкатили «Жигули» дорожно-патрульной службы. Высунув из открытого окна жезл, менты остановили Ефима. Тот решил не рисковать: вторая погоня была уже не под силу.

Из машины вылез молодой лейтенант, а толстый, чем-то неуловимо знакомый Береславскому капитан неторопливо пошел к трупу.

Молодой подозрительно осмотрел Ефима:

— Ваши документы!

Ефим отдал права, техталон, временное разрешение.

— Машина зарегистрирована на вас?

— Да, лейтенант. — Береславский, конечно, не был абсолютно спокоен — пистолет буквально жег ему грудь, — но после того что произошло, это была бы не самая страшная неприятность.

— Вы видели аварию?

— Слышал, — честно сказал Ефим. — Удар был сильный, даже сквозь стекла слышно.

— Раньше вы его видели?

— Пару раз, в зеркальце.

— Он вас преследовал?

— Нет, что вы, — улыбнулся Береславский. — Меня преследовать некому. Не тот уровень. — Он протянул милиционеру свое профессорское удостоверение. Молодой смягчился, но, как показалось Ефиму, до конца в случайность происшедшего так и не поверил.

Ситуацию разрядил капитан. Он подошел и хлопнул Ефима по плечу:

— Узнаешь?