Не суди меня

– Вообще-то полностью быть уверенным в таких случаях достаточно трудно...

– Понятно, понятно, доктор. Но вы хотя бы можете с достаточной степенью уверенности сказать, какие на данный момент времени у вашего пациента повреждения? Как врач, не более того.

– На этот вопрос, нравится вам это или нет, ответ будет точно отрицательным. Без конкретных результатов по крайней мере нескольких специальных медицинских анализов – мочи, кала, крови – я ничего не смогу сказать как врач... Определенные внешние повреждения почек, конечно, имеются, но... но ведь их вполне могло вызвать ну, скажем, падение на улице или с лестницы.

– Падение, которое в относительно короткий промежуток времени почему-то повторялось с завидной регулярностью, доктор? – по-прежнему ледяным тоном поинтересовался Армандо, ничего не предлагая и вроде бы даже ни на что не намекая.

Шаффер, недовольно нахмурившись, распрямил плечи, как будто приготовился к смертельной дуэли.

– Послушайте, я уже давно вышел из того романтического возраста, когда с восторженными воплями и счастливой улыбкой на устах, простите за несколько высокопарное сравнение, спешат сразиться с ветряными мельницами! Все это мы, увы, уже проходили. Я врач, и моя работа – лечить! Не больше и не меньше.

– И при этом никогда не высовываться, так ведь? А то ведь, кто знает... Лечишь, лечишь, а потом? Всякое ведь бывает. Или я ошибаюсь, доктор? – даже не меняя позы, равнодушно прокомментировал все это Армандо, подчеркнуто внимательно рассматривая прекрасно наманикюренные ногти своей правой руки.

– Мистер Рогаль, прошу вас... – неуверенным, почему-то чуть ли не заискивающим тоном попросил его Пауэл Деннисон.

Смоченная медицинским спиртом прохладная ватка, которой доктор протер его плечо, прежде чем сделать укол, на несколько, всего на несколько секунд вернула Тида к жестокости реальной жизни, но потом он снова тут же окунулся в столь приятное и, главное, совершенно безболезненное состояние небытия.

– Ладно, для начала пусть немного поспит. Полагаю, ему сейчас это крайне необходимо. Заскочу к вам завтра рано утром, – деловито заметил доктор Шаффер. – Ну а там уж посмотрим, понадобятся ли нам его рентгеновские снимки. Сейчас сказать трудно. Может, да, может, нет... Явных признаков сломанных ребер пока, во всяком случае пока, на ощупь не наблюдается. То ли они у него на редкость здоровые, то ли били его слабо... Не знаю, не знаю, пока не знаю... У него очень сильный организм, и не исключено, что он полностью придет в себя в самое ближайшее время. Такое, увы, редко, но время от времени все-таки случается. Поэтому лучше давайте подождем до завтра. Там видно будет.

Пауэл пошел вниз его проводить, и до Тида, как в самом счастливом сне, долго доносились приглушенный гул их голосов сначала из прихожей, а затем из фойе снизу.

– Думаю, какое-то время вам придется побыть совсем больным, мистер Морроу, – уже совершенно другим, деловым тоном обратился к нему Армандо. – Чтобы они не смогли забрать вас снова.

– Да уж... Армандо, если я вдруг снова окажусь в их лапах, то даже не знаю, что будет дальше.

– Никто не знает. Но зато у вас теперь есть надежный друг. По имени Лейтон. И не очень-то сердитесь, что нам не удалось вытащить вас раньше. Просто они вас должным образом не зарегистрировали, поэтому нам пришлось запрашивать все полицейские участки. По очереди. Один за другим. На это, сами понимаете, ушло какое-то время.

Его монотонный голос звучал словно надоедливая муха – шум есть, а смысла никакого! И тем не менее Тид постепенно возвращался из сладкого состояния небытия в реальность. Хотя речь его, когда он наконец отважился заговорить, звучала, мягко говоря, смешно. Мягко говоря! Как будто говорил даже не успевший нормально похмелиться алкаш!

– Что вы там сказали про полицейские участки, Армандо? Очень невнятно. Я как-то не совсем понял...

– Только то, мистер Морроу, что девушка по имени Барбара Хеддон сейчас для полиции на редкость желательный клиент. Слишком уж быстро и неожиданно она скрылась с места происшествия. Поэтому какое-то время ей придется залечь на дно. Место ей мы уже нашли. Ну а если они вдруг захотят настаивать на обвинении вас в нападении на представителей закона при попытке произвести должные следственные действия, причем, сами понимаете, естественно, «в состоянии крайнего алкогольного возбуждения», то она станет вашим основным и самым ценным свидетелем. Поэтому ее надо спрятать как можно дальше. С этим проблемы не будет, не беспокойтесь. Не знаю почему, но она сама жаждет этого. Интересно, чем это вы ее так купили?.. Рискует-то она куда больше вашего. И прекрасно знает об этом. Ведь окажись что не так, и ее тут же «депортируют». Причем раз и навсегда! Как говорят, приговор будет окончательным и не подлежащим обсуждению...

– Не надо... Не позволяйте ей так делать. Отговорите, если сумеете, – пробормотал Тид. – Пожалуйста. Прошу вас. Она ведь тут совсем ни при чем. Ей это совсем ни к чему...