(Не)свободные, или Фиктивная жена драконьего военачальника

Расстояние между нами сокращалось, и становилось всё сложнее соображать.

— Ничего не было, — с нажимом заявил он. — С Линдой я прекращу работу, как ты и просила.

Значит, действительно она… Это неприятно кольнуло.

— Что же произошло?

— Ничего особенного, — он замер в полуметре от меня.

Снова казался далёким. Мы только начали узнавать друг друга, как сразу наступила долгая разлука. Это заставляло теряться, не знать, как себя вести.

— Подожди, — остановила его я, когда его рука потянулась к моему лицу, и та застыла, не достигнув цели. — Я тоже хотела поговорить. О нашем контракте. Оригинал у тебя. Он может храниться у меня или хотя бы его равноправная копия?

— Для чего? — голос его похолодел.

— Так… мне будет спокойнее.

И я докажу Мелинде, что права насчёт мужа.

— Так станет неспокойно мне… — хмыкнул он, а я вздрогнула, когда его пальцы коснулись моей щеки. — Всего две недели, и моя Морошка снова покрылась колючками.

Я задрожала, от его близости, нежности фразы, будоражащего запаха, завораживающего огня сапфирового взгляда. И лишь потянулась к нему, когда его губы коснулись моих.

Глава 26

Джослин Вуд

Невинность первого после разлуки поцелуя рассеялась за секунды, сменившись безумием страсти. Губы Итана бескомпромиссно владели моими, а руки порывисто скользили по телу, пока мои пальцы безбожно портили его некогда идеальную причёску.

— Ты меня с ума сводишь… — хрипло прошептал он, отстраняясь, чтобы запереть дверь.

Синие глаза горели, в них кипело яростное желание. Волосы пребывали в жутком беспорядке. Сейчас бы в нём никто не узнал ледяного клирика. Таким он представал только передо мной. По крайней мере, в это хотелось верить.

— Кто бы говорил, — я качнула головой, пытаясь выстроить мысли хоть в какое-то подобие порядка. — Ты не ответил. По поводу…

Итан снова впился в мои губы своими, и больше не прекращал целовать, пока нёс к столу.

«Мелисса оказалась права» — мелькнуло в мыслях, когда Итан подсадил меня на его край.

— Зачем? — пролепетала я, наблюдая, как нас окружает сферой безмолвия.

— Чтобы нас не слышали, — хрипло пояснил Итан и снова поцеловал.

Это было сумасшествие. Если всего час назад я краснела от предположений подруги, то теперь сама спешно помогала мужу избавиться от одежды. Ощущение отчуждения пропало, и я утопала вместе с Итаном в водовороте страсти. Вместе с ним сходила с ума. Добровольно.

Позже мы переместились от стола к софе, расположились на постеленном поверх ковра пледе среди россыпи подушек. Сфера безмолвия всё ещё окружала нас, но мы не разговаривали. Лежали, пытались отдышаться и прийти в себя. И конечно, пока не думали о том, чтобы одеться. Свет солнца не создавал ощущения тайны. Но прошлое смущение прошло, хотя и до полной свободы ещё было далеко. Итан лежал на боку, я на животе, блаженно щурясь от мягких поглаживаний головы и спины. Метка снова просветлела после близости. Насколько же легко избавиться от внешних проявлений нарушения брачных клятв.

— Как ощущения перед присягой и балом? — вдруг спросил Итан.

— Ты об этом хочешь поговорить? — приподняв голову, я скептически заломила бровь. — Тебя не было две недели, метка потемнела, на меня напали, а ты спрашиваешь про танцы?

— Всё время забываю, что ты не как многие девушки. Другая на твоём месте могла бы уже душить меня за помятую форму.

Вполне представляю. В Николетте и Лилиан любые проволочки перед балом вызывали бешенство.

— Я наложила на страницу бытовые заклинания, погладить пара минут. Но ты снова переводишь тему.

— Миссия прошла успешно, — расплывчато ответил он. — Про метку ты знаешь. А нападение… Я избавлюсь от угрозы. Больше тебя не тронут.

Лицо его мимолётно потемнело, а взгляд заледенел. Стало немного не по себе.

— Избавишься?

— Не бери в голову, — он шутливо коснулся кончиком указательного пальца моего лба.

— Это сложно сделать. Да и есть ли смысл? Твои враги подозревают, что мне много известно. А ты… хочешь, чтобы я была с тобой только телом?

— Я лишь хочу тебя уберечь. Всё серьёзно, Джослин, — он пронзительно заглянул в мои глаза. — Вплоть до обвинений в государственной измене. Подозревать могут что угодно, но если ты запросишь ментальную проверку, снимешь с себя все обвинения.

— Государственная измена? И меня отпустят? — я с сомнением нахмурилась, а Итан на секунду отвёл взгляд.

Он не способен защитить меня от всего. Никто не способен. Более того, он против текущей власти, а дочь погибшего императора может стать козырем в его рукаве. А я хочу спокойствия, просто учиться, не бояться сделать неверный шаг. Но происхождение не позволяет.

— Ты ведь тоже не совсем открыта со мной, — Итан поддел невидимую цепь на моей шее.

И этот жест пронёсся ужасом в душе. Я резко отпрянула от него, села, поправив медальон артефакта. Горькая усмешка, появившаяся на губах Итана, больно резанула сердце.

— Это просто медальон, — я отвернулась от мужа.