— Крестьянская община — вещь в себе. Помогут каждому. Но если тебе помогли, а ты нарушаешь кодекс, тебе просто могут не помочь в следующий раз. Который обязательно случится: жизнь — чертовски длинная штука. Особенно когда не надо, — непроизвольно добавляю в конце. — мда… Вот нижние чины взаимодействуют в основном по неписаным правилам крестьянской общины.
— Что-то этот уоррент не показался мне ни нижним чином, ни крестьянским сыном, — с сомнением качает головою Лю.
— Да теперь и мне тоже, — бормочу так, чтоб она не услышала.
— Я по инерции: если врач подписывает протокол лечения — он обеспечивает и медикаменты, — явно оправдываясь, поясняет Лю.
— Вы сейчас мыслите, как военный врач. Мне кажется, что в случае с детсадом нижних чинов, этот подход не вполне уместен, — поясняю разницу, как я её вижу.
Дети Лю следуют за нами, по очереди вырывая друг у друга из рук какие-то пустые стеклянные баночки, которые им щедрой рукой отсыпал тот аптекарь в нарукавниках, чтобы они не разнесли половину склада.
Далее мы идём в ближайший имперский банк, где я обмениваю свои платежные поручения на сто одиннадцать империалов.
Банковские клерки предлагают оставить деньги у них, но я вежливо отказываюсь:
— Спасибо, у меня есть альтернативное место депонирования.
— Если не секрет, какое? — вскидывается клерк. — Пожалуйста, сориентируйте по конкурентным ставкам? Где вы будете размещаться на депозит? Первый Коммерческий?? Оптовый Банк?
— Ни то, ни другое. Деньги буду размещать у себя в семье.
Клерк кивает, очевидно, делая какие-то логичные для себя выводы.
Не говорить же ему, что деньги ждёт железный ящик в ремзоне.
Судя по грядущим пертурбациям, скоро всех посадят на «казарму», и выходить в город будет не так много возможностей. А живые наличные деньги должны быть под рукой всегда.
Если они будут лежать в банке — могу в условиях нехватки времени до них просто не успеть добраться.
https://web.facebook.com/asselbayandarova/photos?lst=100001975952719%3A100004350093268%3A1556949954
Глава 13.
Возвращаемся неспешным прогулочным шагом. Дети Лю то уносятся вперёд, то возвращаются к матери, норовя затеять вокруг неё хоровод, который она регулярно пресекает.
Возле лотка, на котором дородная лоточница продаёт пияз-нан вместе с какой-то версией то ли пирожков, то ли беляшей, дети начинают тянуть Лю за руки, требуя им купить всего подряд.
Я уже догадываюсь об истинном финансовом положении Лю, потому вписываюсь в ситуацию единственно возможным, в условиях сословных ранговых различий, способом:
— Дамы, извините, не позорьте меня, как мужчину. Госпожа майор, и вы тоже. — с этими словами снова накрываю рукой её кошелёк, который она уже достала, и покупаю двум маленьким метеорам всё, что они просят.
После лоточницы с пирожками, следует аналогичный подход к разносчику лимонада.
После лимонада, детям удаётся затащить свою мать в открытое кафе на террасе с криками «Мороженое! Там мороженое!»
По пути к кафе, я тихо говорю:
— Госпожа майор, не ставьте меня в неловкое положение. Я мужчина. И мы сейчас вместе. Как бы ни было, пожалуйста, не унижайте меня постоянными попытками достать ваш кошелек в тот момент, когда рядом я.
Лю надолго «зависает» после этого аргумента. Ну да, не представителям монархического полу-средневековья тягаться с жителем двадцать первого века в софистике. Какими бы умными эти представители ни были: у меня просто готовых схем больше.
Дети съедают по мороженому со скоростью молнии, заказывают ещё по паре и, в ожидании приготовления, скрываются в игровом городке, который является частью зала.
С городком хозяева заведения ловко придумали: дети под присмотром, сами себя развлекают, а взрослым можно спокойно пообщаться.