Не та профессия 2

С другой стороны, за спиной у Алтынай очень вовремя тенью возникла Разия, переводившая «сестру» на фарси. Возможно, это именно она подсказала, что настала пора вмешаться силами всех преимуществ слабого пола.

Кстати, как судить — не договорились, по Пашто-Валлай ли или же по шариату.

_________

Лысый чужак изрядно удивил Хамидуллу. Так-то, о Назо Токхи знает, можно сказать, любой пашто. Вопрос только в том, сколько тех знаний у конкретного человека. Если это старик, типа него, то оценку деяниям Матери Народа может дать в подробностях и деталях. Если же кто-то молодой, то может только соотнести её имя с двумя шахами — её внуками.

Но для чужака, если даже это знать, уже было бы удивительным достижением: Хамидулле не приходилось встречать тех, кто бы старался постичь историю его народа. Кстати, как и туркан, пашто делятся на кочевых и оседлых. Вот Назо была из оседлых. Поэтому, было б ещё понятно, заинтересуйся этот здоровяк кем-то из кочевых, а так…

Тем больше было удивление Хамидуллы, когда степняк вскользь упомянул об успешно отбитой осаде крепости, обороной которой руководила Назо.

(прим. Реальный факт)

В среде пуштунов случай был известным, но наружу об этом старались говорить поменьше: где доблесть мужчин, в войне за которых победила женщина? Пусть даже такая великая?

Интересно, кто был тот ренегат, рассказавший такие деликатные вещи чужаку, думал про себя Хамидулла, а сам прикидывал, как об этом половчее расспросить Актара. Так-то они друг друга терпеть не могли уже лет сорок (ну да, в молодости приходилось пересекаться). Но не терпели они друг друга исключительно во внутренних делах. А вот собирание истории пуштунского народа кем-то извне — это уже не внутреннее. Как минимум, весьма необычная диковина, ради которой можно переступить через себя и задать вопрос старому недругу.

Собственно, так Хамидулла и поступил.

Когда в первой части суда выступили степняки, обвиняя изловленного на землях Бамиана чужака в воровстве коней, Хамидулла (коему Актаром и дочерью Хана была отдана роль главы суда) послал за спорными конями в соседнюю долину: сличить клеймо на каждой лошади.

Допрашиваемый, он же обвиняемый, кстати, вёл себя абсолютно спокойно и о происхождении коней говорить отказывался.

Пока молодёжь пошла за спорными конями через гору (а обратно — вообще в обход), Хамидулла улучил момент и, собственноручно подливая Актару чая, спросил, воровато оглядываясь по сторонам:

— А кто этот здоровяк? Откуда он знает…?

Вопреки беспочвенным авансовым подозрениям, Актар не стал ни отпираться, ни злорадствовать.