Не та прокачка 2

Использованный в начале испытания скилл Финна, конечно, был неожиданным, но на тот момент Макс и Лэнс ещё могли нормально справляться. С помощью барьеров и фаерболов они пробились сквозь ледяную плиту и, каждый своим путём, устремились к усачу. А вот дальше начались боль и унижение.

Финн с невероятно быстрым кастом стрелял в курсантов заряженными магией льда сгустками маны, создавал высокоуровневых ледяных големов и то и дело менял ландшафт, превращая тренировочную площадку в ледяной парк аттракционов. Хоть и с сохранившимися статами, Макс, находящийся под действием зачарованного кольца, мало что мог противопоставить боевому магу такого лвла. Как, собственно, и Лэнс. Было понятно, что Финн не использует всю свою мощь против курсантов, но тем не менее складывалось впечатление, что он перебарщивает.

Сперва Макс решил, что Финн хочет заставить их действовать на пределе возможностей. Но в итоге всё оказалось намного хуже.

После нескольких неудачных попыток приблизиться к ледяному усачу он стал посматривать, как обстоят дела у Лэнса. И что тут сказать? Фиговы были его дела. Ничем не лучше, чем у Макса, но что было отвратительно — они были и не хуже. Поток заклинаний льда примерно с одинаковой эффективностью отгонял и Макса, и Лэнса к дальнему от Финна концу площади. Только к каждому из курсантов у преподавателя был специальный подход, давящий на их слабые стороны. Максу с его текущим набором заклинаний не хватало хорошей защиты, а Лэнсу, очевидно, действенных атакующих скиллов.

Получив целую кучу морозных оплеух и понаблюдав за своим соперником и товарищем по несчастью, вскоре они оба поняли, чего на самом деле добивается Финн. Он хотел увидеть командную работу. Для Макса и Лэнса это был худший вариант развития событий.

Скрепя сердце, а ещё скрипя зубами, они объединили усилия ради победы. Вместе они сделали стремительный комбинированный ультимативный супермегаэпичный пафосный рывок к Финну, без каких-либо промедлений блокируя все дальние ледяные атаки и круша на своём пути абсолютно все движимые и недвижимые препятствия.

Но в самом конце они, как последние идиоты, попались на тот же трюк, что Финн провернул в самом начале испытания. Когда курсанты, снова поднимаясь вверх на ледяной плите, поняли, что опростоволосились по полной, край плиты вдруг обломился, и они унылыми мешками рухнули на преподавателя. Финн в этот момент крикнул наигранное: «Ой!» — и, как маленькая девочка, прижал ладони к щекам.

Было ли это его прямой издёвкой над курсантами или же он в самом деле считал, что отлично замаскировал таким спектаклем то, как он в конце поддался, — так и осталось загадкой.

Но над итогами гадать не приходилось: Макс и Лэнс получили лицензии под смачным жирным соусом из концентрированного унижения. Бомбящий Макс сначала просил пересдачу, а потом, получив добродушный отказ усача, собрался вызвать преподавателя на дуэль. Но Лэнс, окружённый депрессивной аурой, с мрачным лицом похлопал Макса по плечу и сказал, что так или иначе Финн всё равно поддавался на протяжении всего испытания. Не желающий принимать такую правду, Макс переагрился на Лэнса, но потом быстро поник и помрачнел так же, как и хилер. Всё же правда есть правда.

Однако, покидая тренировочную площадку, Макс, глядя сырыми глазами в небеса, поднял крепко сжатый кулак и пообещал себе, что сразится с усачом ещё раз. [Ну, когда снимет зачарованное кольцо и снова станет тёмной имбой, конечно же.]

Печальные флэшбэки закончились, и Макс обнаружил себя стоящим посреди тропы, тянущим вверх кулак и со слезами на глазах.

— Эй, да ладно, ты чего, — повернувшись к нему, поморщилась Ада. — Нюни только не распускай, я ж просто пошутила.

— Не… Я… — Макс кашлянул и потёр глаза, — просто о своём задумался.

— Да-да, конечно, — протянула она и, отвернувшись, уже как бы не ему тихо сказала: — Ну и соплежуй…

Слегка отставший от всех из-за нахлынувших флэшбэков, Макстряхнул головой и, не горя желанием догонять ребят, поплёлся по тропе в нескольких метрах от них.

Ада, конечно, была не в курсе всех его печалей, но, как он сам сейчас подумал, в целом была права. С соплежуйством в последнее время он явно перебарщивал. Да что уж там, раньше у него о себе и мысли такой возникнуть не могло. А теперь что? За прошедшую неделю его гордыня получила столько побоев, что, казалось, она вот-вот впадёт в кому от черепно-мозговых травм.