Не так древен Рим, как его малюют

Сейчас это объясняют тем, что на Востоке очень сильны были ветхозаветные традиции. Почему нельзя просто сказать, что общины эти были не христианскими, а протохристианскими, а папа этот был первым раскольником в истории христианства, тогда еще пребывающего в состоянии иудейской секты? Ведь это согласуется и с ранее сделанным выводом о Византии, как о продолжательнице традиций древнего иудаизма.

Подобного мнения придерживаются и другие исследователи. По мнению церковного историка В.В. Болотова, «Пасха Церквей Малоазийских не была праздником новозаветным в тесном смысле этого слова (по самому установлению), это была христианизированная ветхозаветная Пасха».

Только представьте себе: христиане празднуют Пасху одновременно с евреями, а не, как того требуют евангелия, лишь на третий день после еврейской Пасхи, что и является сутью празднования христианской Пасхи, или Воскресенья Христова!

Собственно говоря, иначе они и не могли поступить. Ведь евангелий в то время еще не было! Где черпать знания? По наиболее распространенному мнению самые ранние ссылки на евангелия относятся именно ко времени папства Виктора I. Сделал их, – причем, называя поименно авторов евангелий, – в своей работе «Обличение и опровержение лжеименного знания (Против ересей)» епископ Лугдуна (Лиона) Ириней Лионский (130-202). Этот Ириней, кстати, и был тем самым миротворцем, который уговорил Виктора I не настаивать на своих инициативах в отношении празднования Пасхи в целях сохранения единства христианского, или, если быть точным, протохристианского мира.

Удивительно здесь то, что до появления новозаветных книг, т.е. до рождения христианства, как такового, успело смениться тринадцать римских пап (Виктор I был четырнадцатым)! Вдумайтесь только: тринадцать «христианнейших» римских пап сменилось, а Новый завет, символ христианства, еще не появился!⁹

Складывается впечатление, что только во время правления Виктора I и зародилось христианство, как таковое, что удивительно даже в рамках традиционной датировки его появления. Но, что самое удивительное, после спровоцированного этим папой разделения церквей, – а никак иначе назвать отказ восточных христиан повиноваться папе в вопросе даты празднования Пасхи язык не поворачивается, – римская и малоазийские общины как ни в чем не бывало продолжали пребывать в одном конфессиональном пространстве. Как будто игла в заезженной пластинке перепрыгнула на начало. На самом деле это просто просочились в миф правдивые сведения об отсутствии у папства какого-либо приоритетета в церковных вопросах до реального падения Империи в 1204 году.

Папство, однако, не угомонилось и через сто лет ему таки удалось добиться согласия восточных христиан на внесение изменений в церковный календарь. В соответствии с решениями I Вселенского собора в Никее (325 г.) празднование Пасхи было назначено на первое воскресенье после первого полнолуния после весеннего равноденствия. Кроме того был принят запрет на празднование пасхи в один день с иудеями. Христианская пасха перестала совпадать с еврейской.

Казалось бы, папство должно торжествовать – его мнение наконец-то возобладало в христианском мире. Но игла опять перескочила на начало пластинки. Вдруг оказалось, что существующее положение католиков не устраивало и что у них были куда более грандиозные планы. Они будто бы возжелали пойти гораздо дальше в вопросе разрыва связей с ветхозаветной традицией. По их мнению, празднование пасхи после пасхи еврейской служило показателем зависимости христианства от иудаизма.

Это спровоцировало новый виток противостояния, ибо не было поддержано Востоком, ориентированным на решения I Вселенского собора. Выходит, папство продавило эти решения, но придерживались их упорно как раз «схизматики», которым их навязали.

На самом деле хронисты просто воспроизвели в практически неизменном виде доникейский этап спора, когда папство восстало против празднования пасхи до дня весеннего равноденствия, как это делалось согласно иудейской пасхалии.

Добиться некоторого согласия в данном вопросе, как считается, удалось лишь в IX веке. С этого времени по XVI век католики и православные праздновали Пасху в один день (так называемая «александрийская пасхалия»).

Очередной раскол случился в понтификат папы Григория XIII. С введением календаря его имени (григорианского) в 1582 году католическая Пасха окончательно ушла «в свободное плавание», т.е. отвязалась от еврейской и может праздноваться даже раньше ее.