Читаем Не такие, как все. Люди-феномены. Книга первая полностью

Под звёздным небосводом Востока, в этом центре Познания, где люди постигали пророчества и законы, Иоганну из Иерусалима открывались будущие времена. Его книга пророчеств – настоящие «тайные протоколы», дневники, в которых он записывал знание, полученное в то время, когда он открывался неземным силам и ритмам времени. Понятно, что все те, кто в течение столетий читал эту книгу пророчеств или только прикоснулся к ней, испытали благоговейный ужас, чувствуя, что перед ними разверзается пропасть. И они не скрывали этого, когда передавали книгу из рук в руки. Люди были не способны разрушить установившийся порядок передачи знаний – это было бы кощунством. Большинство из них думали – и некоторые писали об этом, – что «тайные протоколы», если пробьёт их час, внезапно появятся сами собой. И вот это произошло. С большой долей вероятности можно утверждать, что Иоганн из Иерусалима – как посвящённый и духовный человек, пером которого «руководили» видения из будущего и собственная интуиция, – составил свою книгу пророчеств в Иерусалиме незадолго до смерти.

Когда он вместе с рыцарями-крестоносцами подходил к стенам Святого города, то был уже старым мужчиной. Если принять во внимание факт, что родился он в 1042 году, то ему было семьдесят пять. В XI столетии рыцарь такого почтенного возраста – случай необычный. Как старый Мастер он неизменно пользовался авторитетом и уважением. В рукописях монахов из Везеля о нём идёт речь как об одном из старейшин аббатства. В течение жизни Иоганн несколько раз был вынужден покидать монастырь – факты его поездок зафиксированы, – чтобы идти в Сантьяго-де-Компостелла.

Некоторые исследователи придерживаются мнения, что Иоганн дошёл до Рима и несколько месяцев, а может и лет, провёл там. Другие же считают, что он жил в Византии и там присоединился к колоннам крестоносцев. О его пребывании в Византии нет достоверных сведений, но вполне вероятно, что он всё-таки жил там какое-то время. В Византии он мог начать свою учёбу, познакомиться, изучая греческий язык, с текстами античных философов и писателей.

Считается, что он исходил и объездил всю Византийскую империю и Среднюю Азию. Так ли это на самом деле? Во всяком случае, ему были известны все тайны сознания и медитации, которые принесли крестоносцы в Иерусалим в 1099 году. И всё же Великим посвящённым и астрологом (хотя сегодня при этом слове многие морщатся) он стал только в Святом городе. С 1117 по 1119 год он пишет в Иерусалиме книгу пророчеств и, как раз в эти годы, принимает участие в создании ордена тамплиеров. Эти два события тесно связаны между собой. Иоганн из Иерусалима, кажется, очень быстро заметил, что близится конец Восточной Римской империи. Он пишет: «Мужчина, себя королём возомнивший, забудет о буре песчаной, а буря глаза ослепит и засыплет и станет его разрывать на части; большие и самые толстые стены не выдержат жалких песчинок, коль будет их так, как в пустыне; покроют собой они камни и всадников на лошадях». Целью основания ордена тамплиеров, моральным вдохновителем и провидцем которого он стал, было: «песку» противопоставить силу Армии Веры. Белую накидку рыцари ордена переняли от монахов Сито, монастыря-обители ордена цистерцианцев (бернардинцев), который обосновался в Бургундии и из которого вышел и сам Иоганн из Иерусалима.

Известно, что Бернар Клервоский, святой Бернар, сконцентрировав всё своё влияние на ордене цистерцианцев, поддержал на I Латеранском Соборе 1123 года тамплиеров. К тому времени Иоганна из Иерусалима не было на свете уже десяток лет, и книга пророчеств была известна только немногим людям. Предполагают, что Иоганн из Иерусалима шесть раз переписывал рукопись сам или отдавал её на переписку. Поэтому должны существовать семь экземпляров (списков) книги пророчеств (здесь снова появляется символическая цифра «семь»). Три экземпляра текста он доверил Великому мастеру ордена тамплиеров, Гуго из Пайена, и тот обещал передать их Бернару Клервоскому. Другие четыре экземпляра Иоганн оставил у себя, вероятно, чтобы передать их тем мастерам познания, которые дали ему ключи к таинствам будущего.

Исследовать пути, которыми прошли эти семь экземпляров книги пророчеств до сегодняшнего дня, значит рассказать историю мира за тысячу лет. Сделать это не просто, так как рукописи Иоганна из Иерусалима иногда исчезали из поля зрения на целые столетия, прежде чем снова внезапно появиться в совершенно других местах и у новых владельцев. Прежде чем рассказать о том, какими путями книга, которая публикуется только теперь, дошла до нас, следует коротко упомянуть о других экземплярах, ибо каждый из них имеет совершенно особенную и замечательную судьбу. Книга пророчеств – это не простая рукопись; каждый, кто держал её в руках на протяжении столетий, чувствовал, что это фундаментальный труд. В этой книге даются толкования человеческих судеб, а также, для тех, кто готов к восприятию подобных материй, открывается панорама будущего тысячелетия.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Человек 2050
Человек 2050

Эта книга расскажет о научных и социальных секретах – тайнах, которые на самом деле давно лежат на поверхности. Как в 1960-х годах заговор прервал социалистический эксперимент, находившийся на своём пике, и Россия начала разворот к архаичному и дикому капитализму? В чем ошибался Римский Клуб, и что можно противопоставить обществу "золотого миллиарда"? Каким должен быть человек будущего и каким он не сможет стать? Станет ли человек аватаром – мёртвой цифровой тенью своего былого величия или останется образом Бога, и что для этого нужно сделать? Наконец, насколько мы, люди, хорошо знаем окружающий мир, чтобы утверждать, что мы зашли в тупик?Эта книга должна воодушевить и заставить задуматься любого пытливого читателя.

Евгений Львович Именитов

Альтернативные науки и научные теории / Научно-популярная литература / Образование и наука
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука