Не тихий Тихий океан

Добавил поводов для беспокойства и доклад о результатах тщательного осмотра обнаруженных японских постов. Судя по всему, они были соединены между собой телефонной связью, и этот провод уходил куда-то еще в густые заросли на северном склоне западного вулкана. Из-за довольно больших размеров острова обследовать его весь в разумные сроки не представлялось возможным, да и нужным тоже. Но вот осмотреть береговую черту на предмет признаков наличия телеграфного провода, связывавшего с метрополией, явно стоило, чем и занимались. Пока (не сказать, чтоб к сожалению) безрезультатно. Но это все еще оставалось дополнительным напрягающим моментом.

К тому же не было известно, что и как успели передать те, кто зажег сигнальные костры и подавал подозрительные сигналы южнее! В итоге мнение, что ситуация явно раскаляется и требуется ее как-то разруливать, причем срочно, стало всеобщим. Оставалось придумать – как?!

Выход на ночь флотом и конвоями в море не давал гарантий безопасности. Обнаружить толпу судов, чадящих своими трубами, для многочисленных японских разведчиков не составит труда еще до заката. После чего наверняка последуют минные атаки, но уже со всех направлений.

Перекочевать всем скопом куда-то в другое место значило еще больше отодвинуться от конечной цели экспедиции, как по времени, так и географически. И то и другое было уже неприемлемо. Слишком долго все находились на взводе, готовясь да выдвигаясь. А японцы уже растревожены и непременно расширят зону поисков. А там и англичане на шумок подтянутся.

Вообще же отказаться от затеянного заведомо рискованного, но однозначно необходимого дела, особенно теперь, было уж совсем!.. Уж лучше попробовать и в случае неудачи пожалеть, чем жалеть, что не попробовали. В любом случае отступление без боя будет расценено как позорное бегство, с соответствующими репутационными потерями государственного масштаба. Это все равно что сдаться на милость побежденного на пороге своей победы.

В данных обстоятельствах виделся только один реальный выход – нанести удар немедленно, опередив противника. Пока он не знает точного численного состава наших сил, а потому есть шанс удивить и задавить его масштабом. К нашей встрече, судя по всему, уже готовятся. Но вряд ли могут точно сказать, где нас ждать.

С занимаемой сейчас позиции под гипотетической угрозой находится практически все тихоокеанское побережье Японии и даже восточные подступы к Внутреннему Японскому морю и уже «выжженный» Осакский залив, где, по данным разведки, ведутся активные восстановительные работы. А капитальные форты, защищавшие его, нами взорваны. И все это обороняющейся стороне необходимо прикрыть, размазывая свои достаточно скудные силы.

Для нас риски, естественно, тоже возрастали, но шансы на успех признавались приемлемыми. В итоге, поскольку противник явно активизировался, было решено перенести начало операции с 24 ноября на сутки раньше, невзирая на возражения относительно крайней нежелательности покидать обжитую стоянку в условиях, когда погода явно начала портиться.

Барометр падал. Появились тучи. Но синоптики обещали только дождь при волне не более пяти баллов, который должен был кончиться к полудню, самое позднее – к вечеру, сразу с ожидаемой переменой ветра на северный. Такая погода нам была только выгодна, позволяя отгородиться от лишних глаз с Микурадзимы и Миякесимы. Штурмана даже провели предварительные прокладки курсов с дневным проходом мимо них, сокращая путь больше чем на три ходовых часа, поэтому решили: идем!

Крейсерам отбили телеграмму с приказом выдвинуться ночью к Микурадзиме и очистить к утру воды восточнее и западнее этого острова от патрульных судов противника. А сразу после рассвета быть готовыми выдвинуться еще дальше на север, чтобы расчистить путь для главных ударных групп.

Внешне все это вылилось в довольно суетные экстренные подготовительные мероприятия. Нижестоящие исполнители, не обладавшие столь объемной информацией, вполне естественно, оказались не рады очередным вывертам теоретиков из штаба. Для них все выглядело несколько иначе.

Поскольку самые первые новости, получаемые после высадки передовых штурмовых групп, особо настораживающими назвать было нельзя, рядовой личный состав и младшие офицеры надеялись чуток отдышаться и спокойно переждать явно приближавшуюся непогодь.

Пока подтягивались растянувшиеся эшелоны транспортов, тыловые службы продолжали придерживаться уже и так перекроенного и уплотненного накануне графика. Неизбежно возникавшие накладки, конечно, трепали нервы. Но в течение дня это как-то укладывалось в представление об издержках и не особо напрягало. Кто мог, спокойно наслаждался тишиной, относительной, конечно. Однако уже к вечеру еще не осознанные судороги в верхах докатились донизу едва уловимыми побочными отголосками. А потому настроение начало меняться. Тревога росла и крепла.