Не только мертвый человек – хороший человек

Буквально через минуту в зал вошел высокий седоволосый мужчина, держащий под мышкой три невероятно тяжелых альбома: он положил их на стол рядом с Виктором – это были путеводители по объектам, которые предлагались к просмотру. В путеводителях было всё: от первых доступных чертежей до малейших реконструкций, которые претерпевал тот или иной объект за столетия.

Была там и биография владельцев, и выписки из домовых книг, и залоговые бумаги, и закладные расписки, и оценки экспертов, и нотариальные документы, некоторые документы были на мадьярском языке. Виктор трепетно перелистывал каждый лист, подолгу рассматривал и обращался к ассистентке за переводом…Было так тихо, что она слышала, как бьётся его сердце – оно было готово выпрыгнуть из груди от счастья, так сильно ему нравилось то, что сейчас происходит. Он в Вене, выбирает себе замок, вдуматься только…

Когда с перелистыванием было покончено, гостям предложили небольшой фуршет, состоящий из шампанского и канапе с чёрной икрой. Всё происходящее было просто волшебно, и незаметно для себя гости расслабились – им показалось, что они давно знакомы с хозяйкой агентства.

Спустя три четверти часа Виктор и Каролина уже шагали быстрым уверенным шагом по витиеватым улицам Вены, мило общаясь на простейшем английском, который от выпитого шампанского стал у Виктора весьма неплох, ассистентка семенила позади, радуясь, что все пока складывается весьма неплохо, в особенности то, что Наташку с дочкой засосало на улице бутиков, и они вряд ли всплывут до ужина.

По всему было видно, что Виктор и Каролина симпатичны друг другу. Виктор обожал людей группы А – красивых, статных, тех, кому кланяются прохожие на улицах, и по удивительной случайности, Каролина была именно такой. Некоторые венцы, видя её приближение, с почтением освобождали узкий тротуар и кивали, давая понять, что узнали её. Каролине тоже приглянулся Виктор – думаю она, как и все, читала Карлсона.

Было удивительно, когда Каролина, порывшись в огромной кожаной сумке-мешке, достала оттуда старую связку длинных ключей и начала пристально разглядывать их в поиске того, что отворит огромные ворота старинного особняка, затерявшегося в глубине первого района. С виду они были похожи на ключи от сарая, только эти сараи в центре Европы стоили десятки миллионов. Наш сарай не отворяли давно… Дверь никак не хотела поддаваться, и Виктору пришлось взять дело в свои руки, вспомнив своё армейского прошлое – он со всей силой навалился на засов, тот поддался, впустив путников в залы.

Тут было холодно, пыльно, зловеще и величественно одновременно.

Ассистентке тут же подумалось, что последний раз сюда, наверное, входили немцы – в момент Аншлюса в марте 38-го. Также, как они с Виктором, растерянно оглядываясь по сторонам, в ожидании приведений и летучих мышей.

Окна были завешаны пыльными гардинами когда-то белого цвета, через которые еле проникал свет, освещая взгляду витиеватую лепнину потолков, обшарпанность полов и остатки гарнитуров. В углах огромных проходных залов, перетекающих один в другой, грустили старинные печи – они давно уже не видели дров – со стен с пронзительным укором на чужаков глядели знатные особы в париках.

– Das Gebaude hat drei Stockwerke, Dachgeschoss und Keller58, – прервал этот нескончаемый ужас голос Каролины.

– Тут три этажа. чердак и подвал, – тихо шепнула ассистентка Виктору.

Тот, чувствуя, что не так она представляла себе осмотр замка, взял её холодные пальцы в свою тёплую ладонь.

– Не дрейфь! Пойдем, посмотрим, – бравировал он.

Они двинулись за Каролиной, которая тяжелой поступью уже шагала по лестнице вверх.

От Виктора не ускользнуло то, как австрийка ставит ноги, прощупывая каждую высокую ступень, и он тихонько указал на это переводчице.

– Думаешь, может обвалиться? – с опаской спросила она.

– Ну под тобой-то вряд ли, – усмехнулся тот.

На двух последующих этажах было ещё темнее, ибо ставни на окнах были закрыты. Наверное, те редкие посетители особняка разворачивались уже на первом этаже, или прямо у входа, но Виктор никогда бы не стал тем, кем он являлся сейчас, если бы сворачивал при первых трудностях. Думаю, именно этим он и покорил чопорную австрийку, которая с каждым этажом всё более благоволила ему. Он облазил замок вдоль и поперек, отворил все ставни, перепачкался в пыли, саже и ещё не понятно в чём, но был абсолютно счастлив. Если бы он не стал военным, то обязательно подался бы в строители: он обожал разбираться во всём, что касается стройки, досконально и не жалел на это ни времени, ни сил. Его поместье в Жуковке под кодовым названием «Дача» он строил уже восьмой год – то не устаивал ландшафт «шале», то парковка для гостей в стиле французского вокзала, то марокканская комната отдыха не выходила такой радушной, как ему хотелось, то фильтрация бассейнов подкачала, то тир маловат, а телескоп, что на крыше, вообще устаревал, не успеешь купить – в общем восьмой год, а стройка только начата.