Не тот брат

– Сказала. Со злости, – подтвердила, неспешно выбираясь из его тёплых объятий. – Но я же не могу тебе запретить.

Он не успел ответить, потому что в следующую секунду раздался звонок его телефона. Мы переглянулись. Кто может звонить так поздно? Руслан достал из кармана смартфон и, посмотрев на экран, помрачнел.

Я, не моргая, наблюдала за тем, как он меняется в лице, разговаривая по телефону. Я даже представить не могла, что смуглая кожа за секунду может побелеть, как бумага. Лицо мужа неестественно исказилось, и он выронил телефон.

– Что… случилось? – выдохнула я испуганно, но он промолчал, будто не услышав меня.

– Руслан, – позвала, коснувшись рукой его груди. – Что случилось?

– Отец умер, – выдавил тот не своим голосом.

Я вскрикнула, зажав рот руками. Мне до оторопи не хотелось верить в услышанное. Меня будто бы окатили кипятком. Ноги подкосились, слезы навернулись на глаза. Руслан застыл с каменным лицом, видимо, тоже не в состоянии принять эту страшную новость. Его взгляд казался пустым и безжизненным, и смотрел он куда-то сквозь меня.

Я всхлипнула, и, не выдержав, обняла его за талию. И, уткнувшись в крепкую грудь, обессилено зарыдала…

Глава 39

Наверное, сегодня был самый тяжёлый день в моей жизни. Происходящее казалось страшным сном. Для меня всё как в тумане, для остальных – по какому-то заранее заготовленному сценарию. Будто все знали, что нужно делать, как себя вести, что говорить. Но я не знала, не понимала. Возможно, потому что впервые присутствовала на похоронах. Я полностью сосредоточилась на том, чтобы поддержать Марию Григорьевну. Бедная женщина была убита горем. Ума не приложу, сколько сил ей стоило держаться на ногах. Мое сердце разрывалось от сострадания и скорби. Но я старалась не показывать этого, потому что рядом были те, кому гораздо тяжелее. Руслан тоже был сломлен. Несмотря на непроницаемую маску на лице, я видела это в его глазах. И чувствовала, что под внешним спокойствием мужа скрывается самый настоящий ураган. И я хотела быть рядом с ним в этот тяжелый момент, только не знала, как подступиться. Руслан будто бы отстранился ото всех. Видимо, решил остаться со своим горем один на один.

Эльвира Эдуардовна вела себя громче всех. И меня прямо-таки тошнило от её показушного траура. Даже рыдания той выглядели неестественно. Рома тоже тяжело переживал потерю, но рядом с ним была мать, не оставляющая сына ни на минуту. Эта чудо-женщина успевала всё: строить из себя убитую горем вдову, успокаивать старшего сына, общаться с присутствующими, даже раздавать указания. Её времени не хватало только на Руслана и бабушку. Она их словно намеренно не замечала. И это жутко меня раздражало. Невыносимо хотелось защитить их от вопиющего безразличия этой дьяволицы.

– Спасибо, – произнёс Руслан, когда мы вышли из комнаты Марии Григорьевны, уложив пожилую женщину спать.

– За что? – подняла на него усталый взгляд.

– За то, что была рядом с бабушкой, – пояснил тот, облокотившись о стену и опустив голову. – Не знаю, как бы она справилась без тебя.

– Не нужно благодарить, Мария Григорьевна мне не чужая, и я искренне волнуюсь за неё, – ответила я, пытаюсь заглянуть ему в глаза. – И не только за неё…

– Думаю, Рома в порядке, – пробурчал муж, естественно, неправильно меня поняв.

– Я не Рому имею в виду, а тебя, – призналась я, и он наконец-то посмотрел на меня.

– Я тоже в порядке, – вздохнул Руслан.

– Мне так не кажется: ты держишь всё в себе, а это плохо.

– И что предлагаешь мне делать? Биться в истерике? – нахмурился тот.

– Нет, конечно, но хотя бы не замыкаться в себе, – участливо попросила я.

– Ник, благодарю за заботу, но это лишнее, правда, – Руслан мягко поставил меня на место. Да, конечно, кто я такая, чтобы волноваться за него?

– Хорошо, я поняла, прости! – выпалила я, поджав губы.

– Я обидел тебя? – склонив голову набок, он внимательно посмотрел мне в глаза.

– Нет, – соврала я, на самом деле его слова меня почему-то сильно задевали.

– Ник, я не воспринимаю жалость ни в каких её проявлениях.

– С чего ты взял, что я жалею тебя? Жалость и сострадание – разные вещи. Ладно, мы оба устали, пойдем домой, – как само собой разумеющееся заявила я, а потом, опомнившись, напряглась: – Надеюсь, ты никуда не уедешь?

– Нет, – ответил Руслан, отрываясь от стены.

Я не могла уснуть. Меня будто бы пробирал лютый холод, от которого по телу разбегались мурашки. И отчего-то было жутко страшно. Наверное, так подействовало пережитое сегодня. Ворочалась с боку на бок, пытаясь заснуть, однако это совершенно не получалось. Тогда, как в детстве, поднялась и пошла в родительскую комнату. Надеюсь, Руслан не будет возражать если я немного посижу с ним. А если спит, то даже не заметит моего присутствия.

Он лежал на спине, подложив руки под голову. Когда я вошла, парень не шелохнулся, поэтому я решила, что он уже уснул. Тихонечко села на край кровати – и вздрогнула, заметив, что муж теперь смотрит на меня.

– Мне не по себе, можно, я посижу здесь? – прошептала я неуверенно.

Он одобрительно кивнул, а потом повернулся ко мне и потянул за руку, сказав: