«Не тот» человек

– Произвожу перестройку автоматического подключения боевого и тактического режимов в соответствии с новыми параметрами реагирования. Предлагаю сохранить две настройки, – сразу внесла некоторые корректировки нейросеть, – для активного и неактивного или особого (например, проведение боевых операций) режимов состояния оператора. При активном берутся стандартные настройки перехода в боевой режим. В остальных случаях, как более критичных и требующих особого контроля, настройки ужесточаются и берутся более чувствительные, в соответствии с озвученными ранее. Схема для стандартного режима – «Бой. Стандарт», схема для экстренного режима – «Бой. Экстра».

«Прекрасное предложение», – тут мне нечего было возразить, не зря нейросеть задумалась на такое длительное время.

– При данном типе реализации прерывания фоновых процессов есть отрицательный момент, касающийся процедуры прохождения обучения, – подлила ложку дегтя Ведунья.

«Ну, – подумал я, – не могло быть все так хорошо, как мне казалось».

«И что это за момент?» – спросил я у нейросети.

– Прерывание процесса обучение ведет к полному откату данных, полученных при его прохождении. Для баз знаний в связи с их фрагментированностью это не так критично, будет проведен откат лишь последнего незафиксированного блока данных. Однако для гипнокурсов, которые заливаются в сознание оператора в полном объёме, это означает откат всего гипнокурса, даже если прерывание процесса происходит на завершающем этапе периода адаптации.

«И я так понимаю, курс придется изучать заново?» – уточнил я.

– Базу знаний с того блока, на котором произошел откат. Гипнокурс, гипномодуль или гипнопрограмму придется перезаливать и осваивать полностью, – чуть более развернуто ответила нейросеть.

«Хорошо, это вполне разумные ограничение, и тут ничего не попишешь», – и я дал свое согласие на проведение данных мероприятий.

– Схемы созданы. Алгоритм подключения изменен. Пользовательские настройки сохранены, – доложила Ведунья.

«Ладно, что там дальше?» – спросил я у своего виртуального помощника.

– Контроль текущего состояния оператора, уровня угрозы и вектора внимания преобразован в постоянный фоновый процесс и передан на обслуживание биокомпьютеру, – отчиталась в уже проделанной работе моя виртуальная помощница.

И у меня перед глазами появилось несколько полупрозрачных букв и цифр: «СО», «УУ» и «ВВ», которые становились более явными, если на них сосредоточиться.

«СО» – это, я так понимаю, состояние оператора, где отображалось три упрощённых значения – показатель здоровья и текущего состояния, сейчас там было сто процентов, ментальное состояние – те же сто процентов, но с чем они должны ассоциироваться, я пока не понял, и последнее, это энергия – ну, тут все понятно, сто процентов.

«УУ» – уровень угрозы, и он значился как пять процентов.

«ВВ» – стояло две цифры, первая – полтора процента, и это, я так понимаю, прямой вектор внимания, и вторая – семь, и это опосредованный вектор.

«Значит, и этот вопрос решен», – сообразил я. И перешел к третьему озвученному мной предложению.

«Что можешь предложить по прогнозированию?» – спросил я у нейросети.

– Для выполнения данной операции предлагается выделить отдельный параллельный, наименее производительный поток сознания оператора и перенести туда копию способности к вероятностному прогнозу и интуитивному принятию решения, преобразовав ее в отдельный самостоятельный и автономный ментальный модуль. Работа в фоновом режиме данной способности потребует значительных вычислительных и энергетических ресурсов. Именно это и обусловливает перенос данной способности, как самостоятельного автономного модуля в выделенный поток сознания. Преимуществом данного предложения служит то, что при подобной схеме реализации этот отдельный поток сознания будет обрабатывать полностью все данные, которые будут доступны оператору. И как результат, вероятностный прогноз будет проводиться постоянно и на основе всей доступной информации, а не только по конкретным задачам. Это решение более универсально, но и, как следствие своего усложнения, более требовательно к ресурсам под свою реализацию.

«Хорошо, давай попробуем», – сам-то я другого варианта предложить не мог, а Ведунья, основываясь на моих возможностях, выдавала те рекомендации, которые как минимум вели к повышению нашей общей эффективности.

«Делай», – отдал очередной приказ я.

– Для реализации данного предложения потребуется три часа неактивного состояния оператора, – сразу предупредила нейросеть.

«Ну что же, – подумал я, – за все нужно платить, а с меня в данном случае берут не такую уж и большую плату. Только время».

И потому я в очередной раз дал свое согласие.

Процесс активации переноса и создания автономного ментального модуля, наряду с остальными запланированными задачами, должны были реализовать сегодня ночью.

* * *

Мне почему-то показалось, что я выпал из общения с девушкой на несколько часов, ну или, в крайнем случае, минут, но к своему глубокому удивлению, обнаружил, что прошла всего лишь одна секунда.

И как ответ от Ведуньи.