Не тот дракон, или Отбор, полный неожиданностей (СИ)

- Да. А отец Тонрана по молодости служил в замке Армаров. Уж не знаю, как он узнал о тайнике, но сыну рассказал. Тот прилетел отдельно от девицы, и как раз объявили, что в замок требуются люди на временную работу. Он устроился, получил деньги, но не столько работал, сколько искал рычаг. Нашёл. А у его хозяйки созрел план. Тонран сделал и подкинул куклу, обработав её простеньким заклинанием иллюзий, чтобы вы пятно крови увидели, а потом спрятался за углом. Когда вы прошли, догнал, парализовал и уволок в тайник. Потом сбежал из замка, а на руках Сариты не оказалось ни капли магии, и даже Вода правды не распознала бы ложь, ведь девица лишь план придумала, а сама-то ничего не сделала.

- Но зачем? – перебила я, вскочила и принялась вышагивать по комнате. – Все уверены, что мне не победить, так зачем так утруждаться?

- Затем, что вы поддерживаете княжну, а она с первого же дня считается основной претенденткой на победу. Эйдан старался её не выделять, потому что боялся чего-то подобного, но, увы… Не вышло.

- То есть, она хотела убрать меня, чтобы ослабить Руфину?

- Да, надеялась нейтрализовать сразу двух конкуренток.

- А масло и конфеты? Это тоже она натворила?

- Нет. До того, как я запихнул поганку в стену, она жизнью клялась, что к этому отношения не имеет. Мне кажется, не врала.

- Вам её совсем не жалко? – я замерла, ожидая ответа. Безжалостные люди меня всегда пугали, и не хотелось признавать, что Горриан такой…

- А вам жалко, – это было утверждение, а не вопрос. Глаза цвета дыма внимательно изучали меня. – Это странно, после того, что она сотворила. Но всё же сама формулировка тут не верна. Если человек безнаказанно совершает проступки, он наглеет, и может сделать нечто ужасное, разрушив свою, а может и ещё чью-то жизнь. Наказание нужно, чтобы оступившийся понял, к чему приведут его дела. Чтобы вовремя остановился и задумался. Так что жалость лишь вредит. Я не сторонник жестокости, но разумное наказание должно быть. Сарита знает, что её выпустят, у вас этого утешения не было. Вы могли погибнуть.

Могла… Однако я так и не поняла, как отношусь к случившемуся. Радоваться бы, что эту дрянь и её подельника наказали, но всё же такая ледяная рассудительность настораживала.

- Вы меня осуждаете, – и снова не вопрос, а констатация факта.

- Не осуждаю, нет. Просто… Вы по-своему правы, и в то же время… Ведь есть не только логика, есть ещё и чувства. Мне показалось, Сарита и так усвоила урок, испуга хватило бы. В тайнике ужасно, и если она ещё и темноты боится, так и с ума сойти можно. Наказание в воспитательных целях ведь тоже должно быть посильным.

Я вернулась на кушетку и зажала ладони между колен, пальцы были ледяными и никак не согревались, такое со мной случалось от переутомления.

Горриан встал с кресла, подошёл ближе и присел передо мной, заглянув в лицо.

- Вы слишком добрая, Инга. Я другой, и считаю, что наказание должно быть соразмерно преступлению. Вряд ли мы сумеем переубедить друг друга, нет смысла обижаться и спорить.

Наши глаза встретились, и я опешила. Горриан смотрел печально, и словно просил принять его таким, как есть. Это длилось всего пару мгновений, потом он снова спрятался за своей маской непрошибаемого спокойствия и холода, и я засомневалась, не почудилось ли мне всё.

- Не обижаюсь, просто очень устала. Спасибо большое за помощь, я лучше пойду к себе. Простите…

Мне было необходимо остаться одной, подумать обо всём, немного прийти в себя. Слишком много всего случилось, слишком странной стала жизнь.

Армар встал, дал дорогу, а когда я уже взялась за ручку двери, спросил:

- Вы действительно не хотите замуж за Эйдана?

Я удивлённо оглянулась. Он стоял посреди комнаты, такой огромный и сильный, и напряжённо ждал моего ответа. Кулаки сжаты, грудь часто поднимается и опускается, а в глазах полыхает пламя…

- Нет, – слово прозвучало еле слышно, голос и губы почему-то не слушались. Я выскочила из комнаты, узнала коридор первого этажа, и понеслась к себе. Сердце грохотало, хотя вроде ничего особенного и не случилось.

Часть 3

В нашем тупичке я наткнулась на лекаря. Он как раз выходил от Руфины.

- Как она? Можно зайти? – перегородив путь, накинулась с вопросами на бедолагу, но дядечка оказался не только непрошибаемо спокойным, а и весьма строгим.

- Княжна уснула. Рези в животе и тошнота прекратились, но у неё ужасный упадок сил. Сейчас я категорически запрещаю её беспокоить. И вам скажу то же, что и князю: никаких визитов и болтовни! Пусть спит, если хотим, чтобы уже завтра она была на ногах и здорова. А вы, милочка, если сейчас же не отправитесь отдыхать, будете иметь дело с распорядителем. Ясно? Бродит тут, как призрак дохлого дракона. Кожа серая, руки трясутся, глаза лихорадочные… Марш отдыхать! – даже прикрикнул он, и я, по стеночке, шустро сбежала к себе.

Конечно, не так страшен распорядитель, как он сам себе кажется, но вот говорить с ним совсем не хотелось. И раз Руфина в порядке, то мне, и правда, стоило отдохнуть.