Не тот муж

— Современная молодежь, никакого уважения к спасителям! — только посетовал он перед собой.

Я уже раскрыла рот, чтобы сказать ему, что его никто и ни о чем не просил, но тут же закрыла его. Я ведь так часто думала-грустила о том, что как же жаль, что ушли в прошлое хорошие манеры, мужчины с благородными порывами и дамы от одной улыбки которых теряли голову кавалеры всех королевств вместе взятых. А теперь своим поведением я рискую испортить, быть может, главное воспоминание всей моей жизни.

— Вы сказали, что поможете мне привести себя в порядок, — заметила я, закутавшись в дивно пахнущий пиджак.

Автомобиль, к которому подошел мой спаситель, был под стать ему самому — такой же огромный, как его владелец. Взгляда мельком хватило, чтобы оценить его агрессивный дизайн, а потом оказаться в салоне цвета шоколада. Банальное сравнение, но другой ассоциации у меня не нашлось.

— Все именно так, но только я не врач, юная леди, — сказал он, едва удостоив меня насмешливым взглядом, и обратился к водителю. — Дэн, отвези нас в клинику, надо, чтобы врачи осмотрели ее.

Я офигела от услышанного, но куда больше удивилась тому, что кроме нас в авто был водитель. Не успела назвать себя тупицей, как поняла, что удивилась дважды, а то и трижды. Мужчина говорил по-французски.

— В этой дыре ведь есть приличные лекари? — сказал он, поморщившись, а потом обратил внимание на меня.

Я смотрела на него во все глаза. Понимаю, что выглядела как форменная дурочка. Ну подумаешь — он говорит на французском! Если бы на латыни — другое дело. Но ничего не могла поделать со своим выражением лица.

Глава 3

Глава 3

— Можно просто отвезти меня в поликлинику, — предложила я, обуреваемая двойственными чувствами. — В приемный покой или в травму.

С одной стороны я все еще пребывала в шоковом состоянии, а с другой обиделась на «дыру», хотя, часто также называла городок, в котором довелось родиться.

— О, нет! Я слишком стар для стояния в очередях, — ответил неизвестный, блеснув в мою сторону светлыми глазами. — И слишком молод для общения с престарелой частью населения!

Он улыбался ими, а я вдруг смутилась его обаянию и сделала попытку слезть с его колен. Но тот сам не то почувствовав что-то, не то опомнившись, отсадил меня на просторное сидение рядом.

— Пока мы едем, может моя прекрасная амазонка расскажет мне, что ей не понравилось в моем автомобиле?

Я удивилась этому вопросу, потому что в этом человеке было прекрасно все — цвет глаз, правильные черты лица, запах одеколона, одежда и авто, в котором он перемещался. Я совсем не думала об его машине!

— С чего вы взяли что не понравилось? — спросила я, зардевшись тонкому комплименту.

— Ты поморщилась, — заметил он, не переставая скользить по мне взглядом. — Я не мог не заметить этого.

Благородный, красивый, успешный, а теперь еще и это — внимательный. Где именно заканчиваются его достоинства и начинаются недостатки?!

— Цвет салона, — поспешно ответила я, словно это могло остановить его интерес. — Я сравнила его с шоколадом, а это настолько избитое клише, что просто стыдно.

Он улыбнулся, приподняв уголки губ. Но ему было не обязательно делать это — его глаза совершенно замечательно передавали эту эмоцию.

— Любишь быть оригинальной? — продолжил спрашивать этот великолепный мужчина, словно это действительно было важно для него.

— Вы спросили меня об этом, — уточнила я с нажимом, почувствовав в его словах угрозу. — Я просто не люблю быть посредственной, хотя бы в своей голове.

Незнакомец кивнул, а еще раз взглянула на свои руки, покрытые красными линиями от прикоснувшегося к ним ивового прута. Они выглядели ужасно, но не страшно. Все пройдет через день, а то и раньше!

— Можно было назвать салон каштановым?

Я привыкла, что с мнением детей, как и с мыслями, высказанными в слух, мало считаются. А я была ребенком, которому исполнится восемнадцать только в следующем году.

— Это не каштан, — возразила я, вновь обратив внимание на обивку.

Я провела по ней пальцами и вновь обратила внимание на странного знакомца с растрепавшимися светлыми волосами.

— Что же это значит быть посредственной для тебя?

— Мыслить общепринятыми категориями, — ответила я, а сама поправила футболку, когда он остановил взгляд, где-то в середине моей груди.

А потом и вовсе запахнулась в чужой пиджак. У этой дурацкой ситуации должны были быть свои плюсы. Пусть даже это одежда с чужого плеча!

— Хм, — продолжил мой собеседник и спаситель в одном лице. — Тогда медвежий[1]?

Он вновь улыбнулся, но теперь не смешливо, как перед этим, а так что потеплело на душе.

— Нет, этот красивый, а медвежий — он бурый и грязный.

Это было удовольствием говорить с кем-то на языке, которому меня научила мама. Отец пока она была жива смеялся тому, что у него под боком зреет «клуб» со своим тайным языком, но сам не знал ни одного, кроме матерного или технического, уточняя, что на работе они сливаются в один. Потом же нам двоим стало не до веселья.

— Дыра перестает быть дырой с каждой новой секундой, — проговорил мужчина, кося взглядом в мою сторону. — Слышишь, Дэн?