Не тот вариант...

— Твой брак, — обронил он сухо, резко развернувшись и направившись в сторону кухни.

Не сбегал, нет. Просто максимально тактично давал понять о необходимости остановиться. Их отношения прекратились еще до рождения сына. И возобновлять оные точно не собирался. Да и умерло давно всё.

— Константинов, ты с каких пор таким моралистом стал? — поинтересовалась Ленка, направляясь следом. — Еще скажи, что у тебя в любовницах ни одной замужней бабы никогда не было и нет.

В последнее время к его личной жизни, со всех сторон, почему-то проявляется повышенный интерес. Вот и бывшая…

— Есть, — выдал Алексей совершено спокойно. — Но не я их в свою постель тащу, они сами приходят, — продолжал он, заваривая чай. Очень хотелось побыть одному. И какого черта Гарбузовой не спалось!

— И чем я отличаюсь от них? — не унималась Ленка, продолжая своё наступление. — Или те — моложе? С возрастом на девочек потянуло? Ты сегодня девчонку Димкину взглядом пожирал. В штанах, так понимаю, зашевелилось?

Сделав глоток из чашки, внимательно посмотрел на бывшую. Несло её не в ту сторону. Если сейчас, упаси Боже, услышит Димка… Сложно будет доказать парню, что мыслей никаких относительно его юного дарования нет, и быть не может. Тем более, что, действительно, на протяжении всего застолья присматривался к девочке. Вот только проблема была в другом. Возраст пытался определить. Докажи это теперь, попробуй!

— Лена, пожалуйста, давай ты будешь следить за тем, что говоришь, — предложил он, выдерживая ровный тон. — Девочка, между прочим, невеста нашего сына. Хочешь спровоцировать конфликт на ровном месте?

— А я бы хотела, чтобы ты эту куклу под себя уложил, — а вот это прозвучало, как гром среди ясного неба. — Димка переживет, — с пугающей уверенностью продолжала Гарбузова. — Но, по крайней мере, эта…

— Лена, не лезь между ними, — резко перебил Константинов бывшую жену. Никак не получалось понять причины её агрессии в адрес Лады. Конфликтной девочка не показалась. Значит, проблема в чем-то другом. Или — в ком-то. — Выбирая между нами, и этой девочкой, поверь, выберет её.

— Если ты ее…

— Лена! — максимально повысив голос, Константинов резко смолк. Учитывая тишину в доме, вполне могли оказаться услышанными. Если только Ленка именно к этому и не подводила, намеренно выводя его из себя. — Мне, что, с Димкой поговорить? — поинтересовался он относительно ровным тоном. — Предупредить о твоей непонятной, навязчивой идее?

— Леша, эта выскочка…

Успокаиваться и прислушиваться к голосу разума мадам Гарбузова, по всей видимости, не собиралась. Ну вот не нравился ей выбор парня, и хоть ты что делай…

— Это — девочка, — поправил Алексей бывшую жену. — Которая любит нашего сына. И который любит ее. Любит на столько, что готов пойти на конфликт со всем миром. Не знаю, как ты, а я не хочу потерять доверие сына. Всё, вопрос закрыт, — и тон прозвучал достаточно жестко. — Если он сделал выбор, не нам его менять. Они строят свою жизнь, Лена. Ту жизнь, которой у нас с тобой не получилось.

— Напомнить, из-за кого?

Вопрос ночной (или, наверно — ранне утренней) собеседницы вызвал мрачную усмешку Константинова. Прошлого старались не касаться. Путь от любви до ненависти прошли слишком быстро. Можно сказать, даже — молниеносно. Ради сына нашел в себе силы восстановить относительно нормальное общение. Переступил через себя, через собственные принципы…

— А я просил дать мне время, — напомнил он, делая очередной глоток из своей чашки. — Ты послушала родителей, друзей, врачей. Кого угодно, но только не меня. Поезд ушел, Лена. И ушел давно и безвозвратно. За Димку я тебе благодарен. Правда, до сих пор удивляюсь, как у тебя в то время мозгов хватило мне на зло аборт не сделать.

— А это не меня благодари, врачей, — фыркнула Ленка, допивая вино в своем бокале. — Нельзя мне было делать аборт. Родить больше не смогла бы. Никогда, — а вот этого, само собой, не знал. — Олег ребенка согласился принять, даже на свое имя записать. А тут ты нарисовался. Ненавидела я тебя тогда, Константинов. А Гарбузов давить начал на сознательность и сострадание.

— Да я давно понял, что только благодаря твоему, у нас с Димкой общение было, — присев на подоконник и на секунду над чем-то задумываясь, продолжал, — Лен, иди спать. Не получится у нас общения. Никакого. Перегорело всё давно.

Налив еще одну чашку чая, вернулся к столу. Пожалуй, впервые за последние лет… дцать задумался о собственной жизни. Шло по накатанной. Жил один. Даже второй брак не спас от одиночества. Душевного одиночества. Были, вроде, отношения… Но вот тепла, близости — не было. А сегодня, наблюдая за сыном и его девушкой, совершенно неожиданно остро ощутил… собственное одиночество! Правильно говорят — человеку нужен человек…