Не трепите богу нервы!

— Не надоть было по середке-то ехать, милая барышня. Держались бы краешку, потихонечку, глядишь, и перебрались бы на ту сторону. — Вывел меня из транса скрипучий стариковский голосок . Принадлежал он небольшому дедку, мирно сидящему на лавочке у входа в убогий домишко метрах в двадцати от меня.

— А нельзя было сказать об этом чуточку пораньше, пока я не завязла здесь по самые уши? — не на шутку обозлилась я.

— Так ты ведь, милая, не спрашивала. — Дед спокойно продолжал курить сигару, издалека похожую на самокрутку.

— Послушайте, дедушка, вы в этом доме живете? — решила сменить я тактику. — Не могли бы Вы вынести мне какие-нибудь сапоги резиновые? А то я прямо и не знаю, как до сухой земли добраться.

— Знаешь, дочка, сколько здесь таких, как ты, ухарей за день застревает? Человек пять . Ты вот и посуди сама, напасешься на всех сапог? То-то и оно, что нет. Живем, сама видишь, не больно богато, где денег то взять на лишнюю обувку?

— Так я же верну, мне на две минуты только.

Дед сурово молчал. Представив, в каком незабываемом виде придется предстать перед родными незнакомой мне Марины Шишковой, благодаря этому нелепому приключению, я впала в отчаяние.

— Что же делать? — Я начала постепенно закипать.

— Хочешь, купи сапоги, — подивился моей несообразительности советчик.

— Да как же я отсюда вылезу ?! — Я и сама не заметила, как перешла почти на крик.

— Ладно, давай деньги. — Смилостивился старикашка. — Заверни во что-нибудь тяжелое и кидай сюда. Добросишь, небось, недалеко тут.

— Сколько? — Я поняла, что придется смириться с неизбежностью, и практически успокоилась.

— Да рубликов двести, я думаю, сапоги стоят, а? — Глаза мужика алчно заблестели.

— Дороговато, конечно, но делать нечего. — Взяв спичечный коробок, я высыпала из него спички, сунула на их место две сотенные бумажки и бросила дедку на берег. Он, кряхтя, поднял его и неторопливо поковылял к своему кособокому домику. До меня, наконец, дошло, зачем этот убогий мужичишка сидит на лавке посреди грязной улицы. Хитрый крестьянин придумал ловкий способ получать деньги, не работая. По меркам небольшого уездного городишки, где зарплату не получают по несколько месяцев, двести рублей совсем неплохие деньги. А если учесть, что лужа эта оказалась ловушкой не для меня одной, то ловкости дедка можно даже позавидовать.

— На вот, свою то обуйку не сымай, целиком вместе с кедами внутрь влезешь. Давай по-быстрому, неколи мне, старуха с обедом ждет. — Старик, обутый в огромные резиновые сапоги, подошел почти вплотную к моей машине и протянул мне точно такую же обувку, как на нем.

Нога пролетела в огромные разношенные сапоги без задержки. Наконец-то, прихватив с собой все нужное и, заперев машину, я оказалась на твердой земле. Тут передо мной встало сразу две насущных проблемы: куда девать эти страшенные огромаднейшие бахилы, и что теперь делать с машиной. Первый вопрос с легкостью разрешил дед.

— Ну что, не нужны пока больше сапожки-то, дочка? Давай возьму, пусть полежат у меня до времени. Чего ты их в руках таскать что ли станешь? — Подхватив бахилы, он скоренько поковылял обратно к дому. С облегчением я поняла, что уродливой обувки, купленной за двести рублей, я больше не увижу никогда. Вторая проблема казалась более сложной. Оставить машину и добраться до улицы Космонавтов пешком, я, конечно, смогу. Но как ехать обратно, не бросать же автомобиль в этой забытой богом дыре. Утешает одно: угнать машину или разграбить внутренности представляется почти невозможным — грязная жижа по колено надежно охраняет моё транспортное средство.

— Ну, чего не уходишь, зимовать что ли здеся собралась? — Корыстный дед опять занял наблюдательный пункт на лавочке. — Иди себе, покараулю я твое авто, не боись.

— Ну, а дальше то как, не зимовать же тут, действительно?

— Да промблема. Погодь здеся, я счас. — На своих кривеньких ножках мужичок опять посеменил, только уже к соседнему дому.

Минут через пять он вернулся в сопровождении огромного детины в рабочем комбинезоне.

— Вот Гришенька, гляди кось, какая оказия у дамочки приключилась. — Заискивающе заглянул к парню в глаза дедок.

— Опять твои штучки, Акинфий? Надоел ты мне хуже горькой редьки. Сидишь тут, как прыщ. Нет бы предупреждать, так он нарочно табличку со знаком «объезд» выдергивает, паразит. Шел бы ты отсюда, пока не накостылял. — Парень хмуро поглядел на мздоимца,

— Да я уж и так, Гришенька, тороплюсь, старуха к обеду ждет… Побегу, я ведь только выбежал тебя на помощь позвать, жалко уж больно бабенку.

— Знаем твою жалость, жлоб — буркнул Григорий вслед стремительно удаляющемуся мужичку. — Пока тут Ваша машина торчит никто больше не въедет в колодец, вот и суетится хмырь, чтобы быстрее освободилась ловушка.

— А закрыть люк, например, нельзя? — Поинтересовалась я.