Не трогай меня (СИ)

Дни шли. Сэ И почти не выходила на улицу, все ожидая звонка от любимого. За все это время он позвонил лишь раз. «Видимо, много работы. Ой, как бы не заработался… Пускай отдыхает больше», — думала девушка. Его работа отнимает много времени, поэтому он так занят, что нет времени даже позвонить. И это правда. Весь день Чонгук убивал на дела компании, а к ночи возвращался в отель, засыпая прямо в одежде. За время командировки Чонгук побывал в трех странах. Да, вот работенку подогнал отец.

А Сэ И злилась, в частности, на подругу, которая обещала прилететь в гости еще девять месяцев назад, но отложила свой визит в виду причины «мне нужно подучить корейский». Поэтому Сэ И тосковала, слоняясь по дому и пытаясь себя чем-то занять.

Третий месяц подкрался совершенно тихо и неожиданно, нагло смеясь Сэ И в лицо.

— Милая, выйди ты уже на улицу, — волновалась за дочь мать. — Такой бледной стала, не ешь ничего… Может, девочек позовешь?

— У Ха Рин ребенок, Джихи третий месяц пытается забеременеть, Хе Сон уехала с Хо Соком знакомиться с его родителями, Ю Рим вся в делах, — не поднимая головы с подушки, вяло говорила Сэ И. — Я школу закончила, жду ответа от университета. В школу не пустят на тренировки — я там уже не учусь.

— Может, фильм посмотрим? — не теряла надежды как-нибудь взбодрить дочь мать. — Хочешь по магазинам?

— Я хочу… — начала Сэ И, — ужасы. Мам, включи какой-нибудь ужастик и приготовь попкорн. Я сейчас сползу по лестнице.

Солнечные лучи пробирались в комнату, озаряя ее своим светом. Письменный стол пустовал, спортивная форма уже пятый месяц лежала нетронутой, маленький столик с зеркалом уныло глядел на свою хозяйку, словно призывая ее обратить на него внимание. Большой белый сундучок с косметическими средствами не видел руки хозяйки уже очень долгое время. Единственная в этой комнате вещь, которой не давали покоя ежедневно, — черная мужская футболка.

Сэ И медленно встала с кровати, мысленно гордясь своим подвигом. Пустой взгляд остановился на чуть запыленной фотографии.

— Непорядок, — мотнула головой Сэ И, протерев фотографию рукавом любимой пижамы. — Как ты там, Чонгук? Хорошо питаешься?

Улыбнувшись самой себе, девушка медленно поплелась на первый этаж. Но не слышны были ни копошения матери на кухне, ни шум телевизора, не витал в воздухе запах горячего попкорна с карамелью.

— Мам? — окликнула девушка свою мать. — Мам? Ты где?

Ответа не последовало.

Тишина пугала Сэ И. Пройдя мимо двери на цыпочках, девушка с ужасом подметила то, что она была настежь открытой. Сэ И бесшумно проникла на кухню и схватила скалку. Отражение металлической кастрюли выдало черный мужской силуэт позади Сэ И. Подавив истерику, девушка резко развернулась и оглушила мужчину в маске той самой скалкой. Незнакомец не ожидал атаки со стороны своего объекта, за что отлетел на приличное расстояние от девушки, предоставляя той возможность быстро среагировать и ретироваться из дома. Преодолев крыльцо дома, Сэ И остановилась перед четырьмя такими же мужчинами.

Толчок. Тряпка у лица. Темнота. Заднее сидение черного автомобиля.

Полумрак заполнил всю комнату. Карниз с черными занавесками тому виной. Юнги сидел в кресле, вглядываясь в этот карниз, и с грустью в душе, но с ухмылкой на лице сравнивал черные занавески со своею душой.

— Езжай обратно, — холодно бросил он. — Я перехотел.

Нет. Не особняк семьи Мин, а квартира, купленная специально для подобных встреч. Квартира, которую он посещает нечасто.

Девушка стоит неподвижно. Ее голова опущена. Руки дрожат. Она неслась сюда через весь Сеул, чтобы услышать очередное «я перехотел».

А Юнги просто издевается. Ему больше нравится доказывать ее никчемность именно таким образом, а не в постели, в очередной раз доказывая то, что она полностью его собственность. Вызывает неожиданно в любое время дня и ночи, говорит, какое белье надеть, говорит подготовить тело. И она выполняет, приезжает, но вновь слышит: «перехотел».

— Сколько ты еще будешь мучить меня? — падая на колени, спрашивает она.

Сломлена. Раздавлена. Гордость? Юнги заставил ее забыть это слово.

— Я уже осознала свою ошибку, но и ты виноват не меньше! — срывается на крик девушка, комкая подол черного облегающего платья. — Два года прошло, Юнги!

— Виноват? Я? — не поворачивая головы назад, усмехается Юнги.

— Я тоже дура. Кто меня просил контракт подписывать с сомнительной репутацией… — жалеет сама себя, закрывая лицо руками. — Это все зашло слишком далеко…

— Разве ты не к такой жизни стремилась? — спрашивает парень, подпирая подбородок рукой. — Ты поешь, ты танцуешь, ты знаменита… благодаря моим деньгам. Агенство? Агенство — лишь посредник между вами и нами.

— Но кто ж знал, что спонсором станешь ты! Это нечестно… Все произошло слишком быстро…

— Нечестно? Все честно, детка… Я имею тебя, ты имеешь успех. Смирись.

— Я не знала, что моим спонсором окажется паренек, которому я отказала. Юнги, ты должен был сказать мне! И тогда бы… тогда бы я…