Не трогай меня (СИ)

— Дослушай, — просит он, смотря в глаза, и берет ее руку в свою. — Каждый раз я вызывал ее в центр города в квартиру, которую купил специально для «таких» встреч. Каждый раз она приезжала нарядная. Каждый раз я сидел на кресле перед окном и с нетерпением ждал того момента, когда она войдет и я скажу ей возвращаться назад. Каждый раз я таким образом кормил свою гордость и думал, что наказываю ее. Я думал, что делаю это, чтобы преподать ей урок. Но на самом деле… я просто пользовался своей властью и залечивал свою рану. Я любил ее, действительно любил. Но мое сердце пронзила сильная боль, когда она выбрала вариант богаче и перспективнее, когда она сказала, что мне нечего ей предложить и она меня бросает, несмотря на эмоции, которые мы получили, несмотря на моменты, которые мы пережили, несмотря на все слова, которые говорили друг другу. Мне было обидно. Я не мог избавиться от мысли, на которую она меня навела. Мысль о том, что я ничто, не считая моих денег. Я спрашивал себя: «Разве во мне нет ничего, за что можно полюбить?» — Юнги прервался, сильнее сжав руку девушки. — А потом я решил отомстить. Я дал ей все, чего она хотела. Я раскрыл все карты, потому что хотел увидеть, как она кусает локти. Но это не принесло мне удовлетворения. Я понимал, кто она и чего она хочет, я понимал все это. Но сердцу не прикажешь…

— У тебя остались к ней чувства до сих пор? — На Ен почти не слышит своего голоса, дыхание ее сбивается, и она прилагает большие усилия, чтобы выдавить из себя этот вопрос.

— Ты сожгла их, стерла в порошок. Ты ворвалась в мою жизнь, нарушила порядок вещей, заставила меня двигаться, — сказанное на одном дыхание застало На Ен врасплох. — Ты вырвала с корнем увядающий цветок и посадила новый. Очень красивый и пышный.

— Это значит, что ты…

— Это значит, что я люблю тебя и никуда не отпущу. Это значит, что ты переезжаешь ко мне и что университет тебе выбирать придется корейский, а не российский, это значит, что теперь каждый рассвет ты будешь встречать в уже нашей постели.

— А кто сказал, что я соглашусь? — На Ен пытается выглядеть сердитой, но улыбка так и лезет на лицо.

— А куда ты денешься? — выгибает бровь Юнги.

— Действительно, — выдыхает На Ен, когда они оба перебрались на кровать, — куда можно от тебя деться? От такого ворчливого, но такого любимого Мин Юнги.

— Слово «любимый» компенсирует моральный ущерб от слова «ворчливый», — говорит Юнги, нависая сверху. — Но мне все равно придется тебя наказать… чуть позже.

— Почему позже? Я уже настроилась, — говорит На Ен, отводя взгляд.

— Сегодня вечером ты идешь на свидание со мной, — отвечает Юнги, ухмыляясь. — Завтра мы перевозим твои вещи ко мне, послезавтра мы оформляем необходимые бумаги.

— Но до вечера же так много времени… — томный шепот в ухо Юнги заставляет его самодовольно улыбаться, ближе прижимаясь к женскому телу.

— Кое-кто недавно жаловался на то, что я думаю о ней «в одном ключе», — Юнги выгибает бровь, расслабляясь.

— Плевать, — резко отвечает девушка, и Юнги пропускает тот момент, когда его перевернули на спину и оседлали его бедра. — Я хочу тебя, Мин Юнги.

Солнце скрылось за горизонтом, легкий ветерок проникает в комнату сквозь незакрытое окно. Супруги спят на двуспальной кровати, обнявшись. Мать Сэ И тихонько приоткрывает дверь и смотрит на дочь, которая сладко спит в объятиях мужа. И женщине совсем не хочется прерывать их идиллию, но ей с мужем через двадцать минут нужно быть в центре города, поэтому она осторожно будит свою дочь.

— Сэ И, — зовет она, но дочь и в ус не дует. — Чонгук, — зовет уже зятя.

Чонгук приоткрыл глаза и увидел свою тещу. Поднявшись с кровати, он успокоил ее, пожелав веселого вечера, и закрыл дверь за супругами. Когда он вернулся в комнату, Сэ И все еще спала. Видимо, сон был крепким.

— Просыпайся, — говорит Чонгук, протягивая руку к ее лицу. Пальцы нежно оглаживают пухлые щечки. — Готов поспорить, что, если я скажу «клубника в шоколаде», ты…

— Где клубника в шоколаде? — Сэ И открывает глаза и осматривает комнату.

Чонгук сдерживает смех и помогает жене подняться. Они спускаются на первый этаж и направляются в ванную. Чонгук умывается и делает то же самое с Сэ И. Но она все равно зевает, потирая сонные глаза.

Уже на кухне парень заваривает кофе себе и чай своей жене, которая терпеливо ждет его, сидя на стуле и болтая ногами. Чонгук предусмотрительно разбавляет горячий чай, потому что знает, что Сэ И любит теплый.

Все то время, что они сидят на кухне, будущая мама почти не сводит своего взгляда с мужа. А муж, тепло улыбаясь, держит в своей руке ее руку.

Тишина не добавляет неловкости, как это обычно бывает.

— Я возьму неделю отпуска, и мы уедем в загородный дом, — говорит Чонгук, и Сэ И сразу же поднимает свою голову. — Возьмем с собой всего двух работников, чтобы они помогали нам всю неделю. Завтра сделаем плановый визит к врачу в клинику, чтобы он дал нам еще несколько рекомендаций, а потом поедем в торговый центр, купим тебе еще вещей и еще кое-что для детской. Хорошо?

— Хорошо, — кивает Сэ И, сдерживая крик счастья. — А как же клубничка?