Не трогайте русских!

Мой брат живым пришёл с войны.
И через годы рассказал,
Как погибали пацаны
И как их старшина спасал.

Сказал, как сбили самолёт,

Что бомбы нёс на Ленинград,
И как он пережил налёт,
И был живым остаться рад…

Лишь много позже осознал,

Что мог и не прийти домой,
И меру счастья так узнал:
Сидит вот с нами здесь, живой!

На фотографии тех лет

Он – в бескозырке набекрень,
В тельняшку новую одет
И руки в боки на ремень.

Вой самолётов злил его:

– А что, коль вражий самолёт?!
Не на подлёте бить его!
Вдогон сбивать его полёт!

Своих наград он не носил,

Он жил как все, всегда шутил,
Хранил в себе, что пережил,
И байки мастерски травил:

– Раз, помню, в детстве наповал

Велосипедом сбил быка. —
И смеха рос девятый вал,
И надрывали мы бока.

– Земля есть тот же чемодан,

Такая ж плоская, с углом. —
Бил красноречия фонтан
О том, как жить своим умом.

Не нужно в угол загонять

Тех, кто и так уже в углу,
И надо больше воли дать
Кому покой не по нутру.

В беде других не оставлять

И знать, что нет чужой беды.
А нищим – по лопате дать,
Когда у нищих нет еды.

Он вечно что-то мастерил,

Был непоседа, шебутной.
Тех трёхэтажным материл,
Кто труд не уважает свой.

Рюкзак с картошкой на плечах

Он гордо нёс, как тот же флаг,
И знал он: дело не в речах,
А лень и блат – наш главный враг.

Освоил фотоаппарат,

Детей снимал и всё подряд,
Альбомы – фотографий ряд —
Ту память бережно хранят.

Он заливал за воротник,

Душа в компании любой.
Но мало кто в него проник,
Какую заливал он боль.

Я часто думал, что мой брат

Был опалённым той войной,
Как множество других солдат,
С войны вернувшихся домой.

Сердца их ныли от досад

За тех, кто дал последний бой,
И рвал их внутренний разлад,
Что друг – в земле, а он – живой.

Брат не сдавал, не отступал.

Он защищал, как Ленинград.
Чужую боль переживал
И не боялся он преград.

Он про вьетнамскую войну

И про Даманский говорил,
Что парни там – за всю страну,
И он бы, если б мог, там был.

Он с полуслова понимал.

Он жизнь, как есть, всегда ценил.
Он не юлил, не угождал,
Он жил, на всю катушку жил.

И жизнь менялась, потому

Что больше было их, как он,
Трудяг, осиливших войну,
Прошедших через тот огонь.

Как много в жизни испытал

С войны вернувшийся брат мой!
Он жил, любил, страдал, мечтал.
Он настоящий был, живой.

Щит золотой