Не целуй незнакомца

— Я согласна, что Элис необходимо приучить к послушанию, но… — Сесилия на секунду прикусила губу, обдумывая, что сказать. — Даже сейчас Этельдред Кобб визжит на весь зал, что будущая сноха оскорбила ее, не присоединившись к ней и ее сыну за завтраком. Я считаю, она всячески стремится очернить невесту сына. Да простит Господь мои слова, но эта старая карга испытывает даже мое терпение. Она и Элис поубивают друг друга в первый же день.

— Уверена, они быстро договорятся, — спокойно сказала Сибилла, даже не обернувшись. Она была занята поисками платья.

— Тогда что я должна сказать леди Бладшир? Она кричит, что не уедет домой, пока не увидит Элис. Клемент ее поддерживает, хотя, по-моему, из совершенно других соображений. А мне необходимо через полчаса быть в часовне, поэтому я не могу развлекать их до вечера. Ты была так занята нашими гостями, что, вероятно, забыла: сегодня воскресенье!

Раздался робкий стук в дверь.

— Ваш чай, миледи.

Сесилия устремилась к двери и впустила личных горничных Сибиллы. Их было трое. Одна несла серебряный поднос с обычным для Сибиллы легким завтраком, другая — охапку одежды, а третья держала в руке толстую книгу, в которой был записан распорядок дня. Эта женщина служила у Сибиллы своеобразным секретарем.

Сибилла вцепилась обеими руками в какую-то одежду и уткнулась в нее лицом. Ну неужели она не может рассчитывать хотя бы на минуту покоя? Ей необходимо уединение и возможность выплакать все мысли о том, как могла бы сложиться жизнь с мужчиной, который только что покинул ее спальню.

Она подняла голову, ощутив прикосновение к своей обнаженной коже прохладного шелка. Одна из горничных молча пыталась натянуть на нее платье, и Сибилла с готовностью стала ей помогать.

— Спасибо, — спокойно сказала она.

Ну вот, броня снова надета.

Сибилла затянула пояс на талии и подняла глаза на сестру.

— Иди, занимайся своими делами, Сесилия. Я сама разберусь с Бладширами. Если Элис к обеду не вернется, я отправлю Клемента за его возлюбленной. Возможно, произойдет романтическая встреча и она влюбится в него за храбрость, которая ему, безусловно, понадобится, чтобы проехать за ней четверть часа верхом под моросящим дождем. А Этельдред я займу выбором ткани для платья Элис. Это польстит старой ведьме.

Сесилия благодарно улыбнулась, и Сибилла уже в который раз подумала, как прелестна ее сестра. Из всех троих Сесилия, безусловно, была самой красивой.

— Я буду молиться за тебя и твой острый ум, Сибилла, — сказала Сесилия, поцеловала ее в щеку и выскользнула из комнаты.

— Помолись за всех нас, — едва слышно прошептала Сибилла, прежде чем расправить плечи и гордо поднять голову.

День начался.

Глава 5

Разводя костер, Пирс недовольно ворчал. Ему было холодно, он устал и проголодался. А теперь еще два пальца на левой руке болели нещадно.

Он двигался бесшумно, чтобы не разбудить Элис. Ведь пока она мирно спала, создавалось впечатление, что ее и вовсе нет рядом, а это исключительно приятное ощущение следовало продлить как можно дольше. Ведь именно из-за этой несносной девицы Пирсу пришлось весь день дремать сидя, прислонившись к жесткому стволу и просыпаясь всякий раз, когда голова падала на грудь. Он был совершенно измучен — и душевно, и физически — и не мог позволить себе ни на минуту расслабиться, во всяком случае, пока с ним эта маленькая дурочка. Пусть лучше поспит, потому что, проснувшись, опять привяжется со своими глупостями. Только избавившись от нее, он наконец сможет вздохнуть свободно. Черт побери, сейчас даже его мучительная спешка казалась ему мирной и спокойной без нескончаемой болтовни девчонки.

Серый дым потянулся вверх из-под сухих веток. Между ними весело поблескивали оранжевые искорки. Пирс лег на землю, чтобы раздуть огонь. Уютное потрескивание вселяло надежду на то, что скоро он сможет согреться. Он встал на колени и, поежившись, зябко потер руки.

— Вы собираетесь охотиться?

Пирс через плечо посмотрел на девушку, которая как раз выбиралась из-под навеса. Она выглядела совсем ребенком — с розовыми от сна щечками. У нее были карие, как у теленка, глаза, а в спутанных волосах, вместо украшений и покрывала, которые она носила утром, были кусочки сухих веток и прелая листва. Этакий отпрыск богатого семейства, увлекшийся игрой в прятки.

Пирс подумал, что это, должно быть, весьма точное определение состязания между этой девицей и ее сестрой.

— Нет, — фыркнул он, — а вы?

Девушка весело рассмеялась и встала на ноги, а ее экзотическое животное тотчас заняло место на плече хозяйки и неприязненно косилось на Пирса (во всяком случае, так ему показалось), пока Элис отряхивала свои неприлично дорогие голубые юбки. Один только взгляд на обезьяну заставил кулаки Пирса сжаться. Он перевел взгляд на ее хозяйку. Теперь девушка стояла. Он увидел соблазнительные выпуклости ее небольших грудей и убедился, что она действительно уже давно не дитя. Его настроение, и без того далеко не радужное, окончательно испортилось, и жалкие остатки терпения, которые еще удалось сохранить, исчезли.