(не) твой муж (СИ)

- Как вы сказали?

- Ее не будет. Но она подпишет все.

А вот это уже совсем не понравилось! Абьюзит он девчонку, что ли?! Запирает? А может, что похуже?!

Настя резко отложила ручку в сторону.

- Послушайте...

Он вдруг подался вперед, глаза нехорошо вспыхнули:

- Не лезь в это дело.

«Камеры», - мелькнула мысль. Вторая была: «Клиент всегда прав». А третья...

- Виктор Сергеевич, вы не дали объяснения на мой вопрос.

И нет, голос не дрожал, звучал ровно. А Виктор резко встал, шагнул вперед и склонился к ней, опираясь ладонями о стол.

- Бери отвод. Сама, - выплюнул он, глядя ей в глаза.

- Нет, - проговорила Настя. - Я не стану этого делать.

Сейчас это был чистый кураж и холодная ярость. И желание восстановить справедливость. Где-то на задворках сознания инстинкт самосохранения нашептывал ей, что это был шанс дать задний. Но Настя просто не могла. Хотя бы из уважения к Михаилу Аркадьевичу она должна была защитить его дочь.

- Значит, это сделаю я.

- Не получится, Виктор Сергеевич. Вы не можете обойти это условие.

- Не смогу? - он оглядел ее и нехорошо усмехнулся. - Я сделаю это. И позабочусь о том, чтобы ты не смогла в этом городе устроиться даже уборщицей. Впрочем, есть способ получше.

И как ни в чем не бывало вернулся в кресло.

- Хочешь влезть в это дело? Хорошо. Но встречи будут происходить не здесь, а там, где я скажу. И на моих условиях.

Эта его ухмылка, вальяжная поза. Да, в его требовании на первый взгляд нет ничего противозаконного. Встречи с клиентом могут быть где угодно - и на выезде, и машине, и в кафе.

Но он ведь так уверен, что она согласится...

Насте казалось, что злость начинает душить ее, однако она проговорила ровно:

- Назовите хотя бы одну причину, Виктор Сергеевич, почему я должна принять ваши условия?

Он подался вперед.

- Информация. Я могу рассказать тебе про твоего бывшего шефа, Михаила Аркадьевича, то, что ты еще не знаешь о нем.

Кто бы сомневался, что он будет и дальше пытаться давить и манипулировать. Настя медленно отодвинула авторучку и отвела взгляд в сторону.

Она три года работала у Михаила Аркадьевича. За это время ее шеф ни разу не позволил себе какой-нибудь грязной выходки. Он был вежлив, суховат, не раздражался. Настя никогда не замечала за ним эмоциональных всплесков. Даже тогда, когда он застал жениха своей дочери наедине с ней на террасе. По идее, должен был бы разозлиться, правда? Однако он и тут не выдал никакой реакции.

И когда она призналась, что у нее с Виктором в прошлом были отношения, более того, они жили вместе как муж и жена. Михаил Аркадьевич выслушал это совершенно спокойно. Как будто знал, и это его не волновало. А потом предложил ей защиту, помог избавиться от поползновений Виктора. Жаль, что не навсегда.

Настя считала его человеком старой закалки, настоящим джентльменом, таких больше «не делают». А теперь Степанов мертв. И ворошить его прошлое? Даже если он был крестным отцом мафии, ее это не интересовало.

Однако пауза затянулась, она подняла взгляд на бывшего, а он наблюдал за ней, в прищуренных глазах горело какое-то чувство... Не знала она этому названия и не хотела знать.

- Нет, господин Терских, причина недостаточная.

Что-то звериное промелькнуло в его взгляде, пальцы чуть сжались на подлокотниках.

- У каждого из нас в прошлом есть какая-то закрытая информация, это нормально, называется конфиденциальность. Простите, но мне не интересно, - сказала Настя и придвинула к себе папку с документами.

- Не интересно, говоришь? - он нехорошо усмехнулся, откидываясь назад в кресле. - А если информация касается тебя? Твоей жизни?

Настя застыла, чувствуя, как раздражение поднимается с новой силой. Виктор делал это специально, выводил ее на эмоции. Показать, что он ее взбесил, было бы непрофессионально. Не будет этого, она не поведется.

- Виктор Сергеевич, - сказала она, накрывая папку ладонью, - давайте вернемся к цели нашей сегодняшней встречи.

Виктор только криво усмехнулся и жестко проговорил, кивком указывая на папку:

- Ничего здесь не показалось странным?

Да, ей показались странными некоторые моменты. Их было несколько.

Но первым в глаза ей бросилось то, что выгодополучателем по брачному договору в случае развода будет Ингеборга, а не Виктор. Эти пункты были, их Михаил Аркадьевич закладывал изначально, просто расширены в окончательном варианте. Она считала это справедливым, потому что таким образом он защищал свою дочь.

Развод, кстати, был инициирован ею. Но это Настя как раз хорошо могла понять!