Не твой наследник (СИ)

— Что конкретно? — спрашиваю не потому, что мне действительно интересно, а потому, что она явно ждет от меня какой-то реакции.

— Что наш Янчик женится… Знаешь, мне всегда казалось, что он не интересуется девочками. Ну, тебя-то я сто раз застукивала с подружками, находила в твоей комнате забытые лифчики…

— Мам!

— Да ладно, я ж тебя не ругала. Конечно, мне сильно досталось, когда директриса… Как там ее звали? Елена Алексеевна?

— Александровна.

— Да, вот она. Когда она вызвала меня за то, что вы с ребятами подглядывали в женскую раздевалку. Я думала, если уж за тебя, такого послушного мальчика, мне прилетало, то с Яном просто никакого покоя не будет. Но нет, ничего… Какое-то время мне даже казалось, что он из этих… Ну, ты понял.

— Мам, не говори ерунды! — зря я сегодня не остался в отеле. Дома окопалась Лена, я надеялся, что хоть у родителей отдохну…

— А что такого? — разводит руками мать. — Все люди разные. Разумеется, я бы его любила любым. Но, видимо, ошиблась. Просто он все это время был слишком скрытным. Надо же… Думала, если уж от кого и дождусь внуков, то от тебя. А ты мало того, что не стал заводить детей, так еще и развод затеял. Один сын создает семью, второй ее рушит…

— Тебе не надоело причитать по этому поводу? — встаю из-за стола. — Хоть бы раз ради разнообразия встала на мою сторону! Лена собирается отобрать у меня отели, оставить без штанов, а ты все еще ее защищаешь?!

— А на что ты рассчитывал? — мама хмурится. — Поиграл — и бросил? Надоела одна — нашел другую? И что, ей теперь сказать спасибо, собрать чемоданы и уехать к отцу? Конечно, она расстроена! Конечно, она будет мстить!

— Я строил эти отели без нее. И не понимаю, каким боком они вообще к ней относятся.

— Если бы не Ленин папа, ты бы их уже давно потерял. Иногда мне кажется, что ты только из-за этого на ней женился…

— Даже если и так! — срывается с языка, хотя я до последнего не хотел обсуждать это с мамой. — Я уже давно со всеми долгами рассчитался. С лихвой!

— Ты сам не понимаешь, что говоришь… — мама упрямо мотает головой, будто вытряхивая мои слова из ушей.

— Нет, отлично понимаю! У нас с Леной никогда не было нормальной семьи. Все, что она тут перед тобой разыгрывает — цирк чистейшей воды. Но давай, продолжай жалеть ее! Она же такая вся разнесчастная! Или что, теперь переключишься на Сашу? Ее сделаешь главной семейной святыней? Потому что ей хватило ума для начала забеременеть — чтобы уж наверняка?

— Я тебя не так воспитывала, Марк! Извинись сейчас же!

— Да пошли вы все… — не выдержав, выхожу из кухни, хлопнув дверью.

На это я точно не подписывался. Надо было свалить, как Ян, в другой город, и видеться с мамой только на Новый год и всякие семейные юбилеи. Собираюсь немедленно сесть за руль и вернуться в «Рапсодию», но не успеваю даже дойти до машины, как мне навстречу выкатывает такси.

— Ян! — раздается за спиной восторженный мамин голос. — Роберт, они приехали! — мать подбегает ко мне: — Даже не вздумай сейчас уехать! Это неприлично!

Конечно, о приличиях должен думать именно я! Вместо того, чтобы заниматься своими делами, расшаркиваться тут перед новой маминой любимицей. Мечта, а не выходные!

Собираюсь выдать максимально вежливую формулировку, почему я оставаться тут не намерен, но в этот самый момент дверь такси открывается, из машины чуть ли не кубарем вываливается Саша и пулей несется мимо меня в дом. Н-да, это чересчур даже для женщины с сомнительными моральными принципами.

— Ну, и что ты там говорила о приличиях? — ехидно интересуюсь у матери, но она уже не слушает меня. Еще бы: сам Ян, блудный сын, заявился, наконец, в родительский дом.

— Извини, мам, — вытаскивает из багажника сумки. — У нее жуткий токсикоз.

— Бедная девочка! Она найдет туалет?

— В последние дни она их ищет лучше любого навигатора. Мы, конечно, запаслись пакетами в дорогу, но я просил ее потерпеть до дома.

В этом весь Ян. Что бы ни творилось с окружающими, главное, чтобы это не задело его тонкую творческую натуру. На долю секунды мне становится даже жаль Сашу. И это чувство только усиливается, когда она, наконец, появляется на пороге. На сколько она похудела? Килограммов на пять, не меньше. Щеки втянулись, под глазами пролегли темные круги, ключицы выпирают так, что о них, кажется, можно порезаться. Так это и есть знаменитый токсикоз? Или ребенок Яна пошел весь в отца и тянет из своей матери все жилы.

— Извините, пожалуйста, — слабо улыбается Саша. Изменился даже ее голос, стал каким-то глухим и вялым. — Укачало.

— Можешь ничего не объяснять, меня с Марком так же крутило, — мама приобнимает девушку за плечо. — До сих пор мотает мне нервы, — тяжелый взгляд в мою сторону. — Пойдем, отведу тебя в комнату, приляжешь.

Они исчезают в прихожей, а Ян, расплатившись с таксистом, подходит ко мне с довольной улыбкой. Брату всегда нравилось, когда мне прилетало от родителей. Детский сад, честное слово.

— Сбежать собрался? — с хитрым прищуром интересуется он. — Давай, я прикрою.

— Знаю я, как ты прикрываешь. Небось, сразу побежишь к маме с криком «а Марк уехал!».

— Да ладно, мне уже не восемь лет.