(не) твой ребёнок

— Да ни черта ты не знаешь! — ногой топаю, всхлипывая.

Он резко вскидывает голову вверх.

Два шага.

Олег хватает меня за запястья и спиной к стене прижимает.

— Отпусти! Не хочу! Не трогай меня! Я забыть тебя мечтаю!

Мечусь как бабочка с оторванными крыльями, попавшая в плен к мерзкому пауку, ждущая своей печальной участи.

Это он их оторвал.

Волков оторвал мне крылья!

— Тише. Успокойся. Катя…

Катя.

Внутри все застывает.

Я замираю. Сил больше нет. Он такой сильный!

Дышу хрипло. Рвано. В глаза его дьявольские смотрю и тону в них, падая на самое дно тёмного океана.

— Что значит ради меня?

— Меня заставили. Что ж, теперь можно признаться. Отца больше нет…

— Не понимаю.

— Отец угрожал мне твоей жизнью. Я должен был жениться на Жанне, или… лишился бы всего. Но и не только из-за этого. Это одна из причин. Все вместе… в общем привело к такому результату.

— Какой ужас! Какой ты актер отменный! Я таких глупых оправданий еще не слышала, — выпускаю нервный смешок.

— Тш-шш, — внезапно, он палец на мои губы кладет, нажимая на них.

Я замолкаю. Мое сердце не бьётся от этой близости.

— Это правда. Я не хотел тебе делать больно. Пришлось. Лучше ненавидь меня, чем люби и мучайся от неразделенной любви. Мы не можем быть вместе. Это неизбежно.

— Ты мерза… — Не могу говорить. Он губы мои пальцами сжимает. Ласкает их. Чувственно поглаживает. Слова в голове теряются, там каша образовывается. А внутри души всё опасно переворачивается.

Я все-таки отстраняюсь:

— То есть, лучше мне страдать в непонимании и незнании правды? Или страдать, но зная всё!

— Да. Я думал, ненавидя меня, тебе будет легче пережить разрыв в отношениях, чем любить и знать, что мы никогда не будем вместе.

— Ты животное! — хочу плюнуть синеглазому чудовищу в лицо.

— Это было тогда. Сейчас я мечтаю всё исправить.

Я замахиваюсь, желая врезать Олегу пощечину, но он руку мою перехватывает, над головой забрасывает, прижимая к стене, и впивается в мои губы резким и жадным поцелуем.

Бах!

Грохот в ушах.

Это моё проклятое сердце в очередной раз рассыпалось на осколки.

— Я люблю тебя, девочка моя, люблю как проклятый. Только тебя всю жизнь любил. Постоянно вспоминал. — Шепчет лихорадочно целую. Прости меня. Прости. Прости. Прости… Только сейчас, урод я конченный, понял насколько сильно ты мне нужна.

Я мычу что-то в ответ.

Вырываюсь, брыкаюсь.

Губы его кусаю до крови!

Но даже это его не останавливает.

Он всё также голодно и дико терзает меня настойчивыми поцелуями.

— Катя, я совершил ужасную, непростительную ошибку. Я выбрал не тот путь… Я не знал, что мне делать.

Моё тело предательски слабеет.

Я слабею…

Его слова звучат слишком искренне и жалко, чтобы им не поверить.

— Я не хотел разбивать тебе сердце, прости. Я страдал не меньше. Но я испугался за тебя, что отец причинит тебе боль. Идиотом был! Поэтому подчинился старику. Теперь жалею. Можно было найти выход… Я не знал как правильно решить проблему. Ведь Жанна была беременна.

Я не помню, что начало происходить дальше. Я утонула в сладком дурмане. Потерялась в прострации. Ведь ласки Олега и его мольбы о прощении стали просто невыносимыми, чтобы с ними бороться.

Он целовал моё лицо, слизывал мои горькие слёзы и прижимал к горячему, сильному тело. Он всего за пару секунд избавил нас обоих от одежды. Подхватив меня на руки, положил на кровать и вновь принялся осыпать хрупкое тело бесконечной чередой жарких поцелуев.

Я так устала… Жить без любви и без мужчины, что вот так вот глупо сорвалась. Мы оба были на эмоциях. Оба рухнули в аффект.

А очнулась я уже ближе к рассвету, лёжа в кровати. В обнимку с ним. Полностью обнаженная и разомлённая блаженной сладостью после нашего с ним спонтанного безумия.

Это был срыв.

Дикий прыжок с утеса в бездну без страховки!

Когда я пришла в себя, возненавидела и себя и Олега еще больше.

Потому что поняла, случилось то, чего я так боялась.

Мы переспали.

Глава 28

Я вскакиваю на ноги, быстро одеваюсь.

Дура я! Ой дура…

Что я же натворила?

Мы переспали.

Господи!

Только сейчас я это поняла на трезвую голову.

Я не пила, но просто Волков подействовал на меня как дурман.

— Катюш… — Олег, полностью обнаженный, как сытый, наевшийся до отвала хищник, довольно потягивается на кровати. — Это был примирительный секс?

Застываю.

В груди происходит взрыв ярости.

Ох, как же меня бомбит!

— Как ты мог, Олег?! — с яростью швыряю в него его же штаны. — Ненавижу тебя! Ты хоть понимаешь, что мы натворили? Ты жене своей изменил. А я… я… Неважно!

Отмахиваюсь, быстро начинаю одеваться, повернувшись к нему спиной. Хотела добавить, что я изменила своему якобы парню, но к горлу подступили слёзы. Я поняла, что сейчас расплачусь.

— У тебя семья. Дети. Мне они чужие…

— Прошу, Катя, не надо.

— Катерина. Екатерина Сергеевна, — холодно поправляю, застегивая блузку трясущимися пальцами. — Прошу, выйдите из комнаты.

Намеренно перехожу с ним на “вы”.

Тёплые ладони ложатся на плечи.

Сладкий шепот щекочет ушко…

Он как дьявол, который шепчет мне и шепчет, овладевая и совращая чистую, невинную душу…

— Давай начнём все с чистого листа. Я разведусь с Жанной…

Звучит как коронный выстрел.