(не) Твоя

Меня обычно заводят большие сиськи на фоне обнаженного женского тела. Но я не помню случаев, когда член вставал по стойке смирно от вида девчонки в одежде.

Я не говорю про отдельную категорию девушек, которые надевая мини любят собирать слюни окружающих мужиков, оголяя отдельные части тела, там понятно, я говорю о бесформенном халате через который я вообще не могу понять что там, а в штанах бейсбольная бита.

Не знаю что на меня нашло. Вид ее потрескавшейся губы не отталкивает, скорее наоборот возбуждает то как она жует губы.

Я впиваюсь в ее губы, почти сразу слышу:

— Животное! — чувствую вибрацию голоса в горле, не останавливаюсь, продолжая исследовать ее рот языком, и самое удивительное она расслабляет губы и поддается.

Вначале сжимая губы брыкается, хорошо что не долго, потом начинает шевелить губами, пытаясь повторить что я с ней делаю, теряю контроль.

Ее движения не уверенные, мягкие, а я не могу оторваться от ее рта, мой язык забирается глубже. Поцелуй со вкусом крови такого в моей практике не было.

Я будто вампир, не думая о последствиях того что девчонка может быть больная, вкушаю неизведанное, такое обычно добавляют в блюдо дозировано на кончике ножа, благодаря чему даже самое отвратительное блюдо превратиться в необычную композицию.

Не могу разобрать реакции, не хочу останавливаться, я ее сожрать хочу. Позже я наведу порядок в своей голове, забуду это помутнение, понятно же что такая стервочка не вписывается в арсенал моих предпочтений.

— У тебя мурашки, — вожу пальцем по ее коже

— Это на тебя аллергия! — злится, упирается руками в грудную клетку, но я то вижу ее румянец, губы припухли от моего жесткого вторжения, я не целовал ее нежно, скорее захватывал территорию с целью подчинить своей воле.

— Я могу сделать тебе приятно, уверен те пятеро что были дилетанты по сравнению со мной, ты только скажи что согласна

— Пошел ты! — вот же с…

Звонким шлепком прохожусь по ее заднице, снова впиваюсь в ее рот, она вскрикивает мне в губы, но в тоже время ерзает, пытается брыкаться, блокирую и эти попытки, бешеное желание перекрывает кислород.

— Подскажу тебе, — опускаю ладонь ниже слежу за реакцией, — повторяй за мной, Алан, я хочу тебя, возьми меня сейчас

— Убери от меня свой обрубленный корнишон! — ее дерзкий язык срывает предохранители ведь и не собирался

— Этот корнишон тебе в рот не влезет, так что думай что говоришь, — здравый смысл быстро машет рукой и испаряется

— Сучка маленькая, — говорю ей в губы, — какая же ты стерва, Алена! — дергаю ее за волосы, никакого сопротивления, девчонка стонет мне в губы.

Сам не понял как она воспользовавшись тем что я потерял контроль запустила мне под кожу яд, отравив мою действительность.

Я уже и не пытаюсь уловить ее настроение, действую на голых инстинктах.

Звонок телефона разрывает это безумие. Мои руки живут отдельной жизнью в ее трусах.

И ведь не планировал ничего подобного. Кажется понимаю лучше значение слова мудак. Это я.

Не надо было ее целовать. Вот зачем набросился на ее словно одержимый? Не сдержался. Полез к ней словно какой то дурман голову опутал, а потом, все, провал временный.

И ведь не сопротивляется стерва! Хоть бы что-то делала чтобы отрезвить мои действия. Ее слабые попытки не в счет.

— Да! — рявкаю в трубку, но тут же меняю тональность.

Звонят парни из охраны дяди, просят открыть домофон, привезли вещи Алены. Эта стерва вывела меня, забыл про них.

Поправляю стояк, хотя это бесполезно, там камень. Иду в комнату за одеждой, оставляю девчонку в ванной.

Глава 7

Алена

Застываю, потому что в квартире появляются посторонние голоса. Общение происходит на незнакомом мне языке, это напрягает. Сердце стучит как ненормальное. Если бы не знала что это брат Айлин, то подумала, что это этот сутенер ведет разговор о том, чтобы продать меня в сексуальное рабство своим дружкам. Перед глазами бежит строка сводок криминальных новостей. Стряхиваю с себя мрачные мысли. У меня и так сердце вот вот выпрыгнет из груди и будет лежать на полу с табличкой "Возьми меня"

От одной мысли что происходило между нами до момента когда ему позвонил живот предательски напрягается, сглатываю, закусывая щеку.

Почему меня это возбуждает до нервной дрожи в ногах?

Хлопаю глазами, трогаю губы, ссадина от удара меня больше не беспокоит. Губы горят от поцелуев, никакой боли не чувствую, кроме как последствия вторжения его языка.

Рассматриваю себя в зеркало, кожа бледная. Меня начинает бить дрожь и следом неуверенность волнами захватывает в свой плен.

Голоса меркнут.

На ватных ногах подхожу к раковине, убираю волосы в бок, умываюсь холодной водой, я хочу смыть наваждение. Это ненормально хотеть трогать "пожарный гидрант", который почти сразу же сформировал огромную палатку в его боксерах.

Вода не помогает. У меня точно будет синяк на ноге от его дубинки.

Пытаюсь убедить себя держать эмоции под контролем.

Дышу часто, стараюсь вспомнить то, что меня обычно успокаивает: шум морских волн, теплые лучи весеннего солнышка.