Не твоя девочка (СИ)

— Господи, Юля!

— Ты ведь найдешь мне адвоката? — вдруг разревелась Юлька, — Я… я правда не знаю, что на меня нашло, правда… Я не хоте-е-ела-а-а…

Я, как могла, утешала дурную подруга, в уме просчитывая степень наказания, статьи УК РФ, по которым её могли привлечь и обещала всячески помочь.

Потом мы с Толиком отвезли её домой, и я взяла с нее обещание больше никогда не пить.

* * *

Домой вернулась расстроенная донельзя. А к вечеру почувствовала, что со мной что-то происходит.

Дико разболелась голова. В горле запершило и пару раз вывернуло наизнанку. Ноги, тело, зубы — все внезапно заныло, заломило так, что я чуть не взвыла.

Кажется, я заболела… Меня знобило, глаза слезились от рези и в целом ощущения были такие, будто я вот-вот скончаюсь.

Богдан хотел взять меня с собой на какую-то деловую встречу, но, видя мое состояние, отказался от этой идеи.

— Как не вовремя тебя скрутило, — то ли с укором, то ли напротив, с заботой, произнес муж. Хотя я склонялась к тому, что все-таки в голосе его был укор и недовольство.

Распорядился, чтобы мне взывали врача и уехал.

Я снова, несмотря на недомогание, не спала полночи, ворочаясь с боку на бок. А к утру меня посетили кошмары, где Юлька била какую-то бабушку сумочкой, Сашка танцевал с Михалычем и в конце целовал его в губы, я занималась любовью с Максом, а Богдан, глядя на это безобразие подбадривал нас криками «быстрее». Проснулась в поту, с жуткой головной болью и рвотными позывами. Пытаясь подняться, уронила на пол графин, на шум прибежала Наталья, всплеснула руками и убежала за тазиком.

Дальнейшее я помню смутно. Кажется, меня бесконечно рвало, в горячке я все повторяла чьи-то имена, сквозь пелену видела укоризненный взгляд экономки, насмешливый взгляд Макса, и Богдана с плеткой в руках. А может мне все это только казалось.

Так продолжалось два дня, а на третий я уже сама смогла дойти до туалета.

Тогда же ко мне в комнату постучался Макс, как никогда серьезный, и сказал, что Богдан ранен.

* * *

Честно говоря, на тот момент меня мало волновало, что там с мужем, я сама еще не до конца оклемалась. До сих пор ощутимо подташнивало и кружилась от слабости и обезвоживания голова.

Макс, хвала богам, трезво оценил мое положение и отстал.

Пришел снова на следующий день, когда я уже практически полностью пришла в себя.

— Вы как? — спросил так участливо и отстраненно, будто это не он чуть не трахнул меня в том домике в лесу.

— Нормально.

Я не стала с ним миндальничать, сделала вид, что мне плевать. Плевать на то, что он чуть не трахнул меня тогда в том домике в лесу.

Лицо его оставалось серьёзным, но в глазах, как всегда, была усмешка. Он видел меня насквозь и прекрасно знал, что ни черта мне не плевать. Знал, что я не сплю по ночам, потому что каждую секунду думаю о его губах и руках на моей груди. Знал, что властен надо мной и стоит ему только как следует поманить…

— Тогда собирайтесь, Богдан Владимирович хочет вас видеть, — сказал таким будничным тоном, будто…

Будто что, Алиса?!

Как же была я зла на себя.

* * *

Палата мужа была оцеплена, ребята Вертелецкого зорко охраняли своего повелителя.

Когда я вошла, он едва прошептал:

— Не дождешься, — и тут же вырубился.

Я чуть не хохотнула, но вовремя сдержалась. Подошла поближе, скорее из любопытства. Лицо мужа мертвенно бледное с вмиг проступившими морщинами, выглядело настолько больным, будто он вот-вот умрет, что я, если честно, даже растерялась немного.

Да, я хотела избавиться от него, но таким ли способом?

Нет уж, пусть живет. Я даже в мыслях не могу пожелать ему смерти. Тут же вспомнились его пьяные слова о его отношении ко мне. А ведь и правда, разве он был ко мне жесток?

Ну конечно был, он угрожал мне плеткой! Но угрожать-еще не бить. Ну и что? Это моральное насилие. И всё же? Может это у него игры такие?

Так и не смогла ответить самой себе на все эти вопросы в голове, лишь кивнула Максу, что пора.

Макс без вопросов направился к выходу, я за ним, а за нами гуськом парочка амбалов. Так и шли под неодобрительные взгляды медперсонала, вынужденного терпеть охрану моего мужа круглосуточно.

Понятное дело, что никому не понравится, когда у тебя под носом туда-сюда шмыгают бандюги всякие.

— Так что с ним случилось? — спросила я, устроившись в машине. Мы только-только выехали с больничной парковки.

— Думаю, что он Богдан Владимирович сам все расскажет, — спокойно ответил Макс.

— Ну хотя бы что у него за рана? Насколько она серьёзна?

— У него пулевое ранение. В плечо. Врачи говорят, жить будет. Долго и счастливо.

Немного помолчал и серьезно добавил:

— С такой-то женой…

Я чуть не поперхнулась. А этот гад хохотнул, так знаете ли, насмешливо, будто я совсем пропащий человек. Будто я уже изменяю собственному мужу. Будто я ничтожество.

И знаете что?

Я всего на секунду с ним согласилась. Естественно мысленно.

Потому что я и правда вела себя отвратительно, неправильно я себя вела.

Это не я, это какая-то другая Алиса мечтает о чужом мужике.

Я не такая, нет.

Просто обстоятельства, просто жизнь…

Ну да, оправдывай себя, конечно…