Макс заорал так, что я поняла — сейчас он меня убьет. Мысль эта пришла, когда я уже со всех ног бросилась бежать. Босиком, в одних носках я неслась к спасительной двери. Рывок, крыльцо, только бы оторваться! Топот сзади, рычание зверя.
«Беги, Алиса!»
Впереди лес, нужно спрятаться. На машине он не проедет, я смогу.
Вдруг ногу прострелила невыносимая боль, она подвернулась, и я упала в траву, воя от собственной неуклюжести, невезения и жуткой, невыносимой, заполняющей все естество боли. В глазах мутнело, я еле-еле цеплялась за сознание и с замиранием сердца наблюдала его приближение. Присел на корточки, все еще держась за шею, усмехнулся, взвалил меня на плечо и потащил в дом.
* * *
Проснулась от того, что сильно замерзла. Разлепила глаза — вокруг темнота, пахнет сыростью и землей. Вначале даже было ощущение, что я в могиле. Попробовала шевелиться, ноги и руки скованы, но голова вполне себе мотается из в стороны в сторону. Значит не такое уж и замкнутое это пространство. Постепенно глаза привыкли к темноте, я попыталась крикнуть «Макс», но из горла вырвался какой-то корявый писк.
Сейчас больше всего меня мучил холод. Хотелось только одного — согреться. Кое-какие мысли все-таки лезли в голову. Но казались настолько неважными, что я вяло отмахивалась от них, как от надоедливых мух. Я очень хотела согреться и еще, как назло, сильно разболелась нога. Про лицо, на котором сейчас наверняка был нехилый синяк, я даже думать не хотела. Саднило кожу и немного ныла скула, но все-таки это были цветочки по сравнению с остальными ощущениями. В конце концов я так замерзла, что сама не заметила, как отключилась.
Новое пробуждение оказалось намного приятнее. Слабый свет пробивался сквозь зашторенное окно. Я по-прежнему была связана, но теперь хотя бы лежала в теплой постели, укрытая по самый подбородок толстым ватным одеялом. Нога по-прежнему дико болела и очень хотелось пить.
— Макс, — прошептала я, надеясь, что он где-то рядом. По крайней мере из своего положения мне не удалось увидеть его хотя бы мельком.
— Спи, Алиса. Тебе силы нужны, моя девочка.
— Макс, отпусти меня, пожалуйста.
Он засмеялся, так просто и свободно, совсем по-мальчишески, отчего мне стало вдвойне жутко.
— Куда же я тебя отпущу, сладкая? Кстати, хочешь воды?
Я кое-как кивнула.
Послышались его удаляющиеся шаги, но через минуту он появился уже со стаканом.
— Зачем тебе это все? — наконец смогла спросить я.
— Я теперь и сам не знаю. Столько всего прошел, такой длинный и трудный путь, а удовлетворения нет, представляешь? Вернее есть, но не такое, как я ждал.
— Я не очень понимаю, о чем ты…
Вдруг он подошел совсем близко, придвинул стул и сел на него, облокотившись локтями о спинку.
— Ты ведь меня даже не помнишь, да?
Я непонимающе покачала головой.
— О чем ты?
— Ну как. Детский дом, четырнадцать лет назад. Вы с подругой Юлькой отбиваете меня у местных отморозков, когда они хотели заставить меня мыть сортир собственной головой. Тебе тогда еще здорово досталось.
Я конечно же вспомнила ту историю. Маленького Максима Носова обижали все, кому было не лень. Парнишка был чуть старше меня, но ростом едва доставал мне до носа. Тощий, прыщавый, в очках — ну классический изгой и лузер. Однажды мы на самом деле всеми правдами и неправдами отбили его у местной шпаны, угрожая ножом, стащенным из столовой. Это было как раз незадолго до моего отъезда, и потому, дальнейшую его судьбу я не знала. Мы с Юлей об этом никогда не говорили, и я и думать забыла. А тут вот оно что оказывается.
— Не может быть, — прошептала я и тут же закашлялась. А как же фамилия?
Макс ловко вскочил и подал мне стакан воды, снова превращаясь в ласкового и доброго парня.
— Сменил сразу по выпуску. А так-то как, изменился? — засмеялся он и в глазах появился странный блеск. Почему-то я не замечала его в нем раньше.
— Еще бы, — я решила подыграть, добавив в голос радости от нежданной встречи, — Такой красавец стал — никогда бы не узнала.
— А ты и не узнала! — зло припечатал он, и я поняла, что моя уловка не сработала.
— Ты разве замечаешь тех, кто ниже тебя?
— Зачем ты так?..
— Зачем я так?! Зачем?! — заорал он, отшвыривая стул, и тот с грохотом упал на пол, — Сука! Какая же ты сука! Я же в тебе фею увидел, я же обожал тебя. А ты меня не замечала. Уехала со своим богатым ублюдком и оставила меня там, с теми подонками!
Смотрела на него глазами полными ужаса. Что он несет? Где тот Макс, которого я знала все это время? Что случилось с этим человеком, что он ведет себя как сумасшедший!
— Макс, пожалуйста… я не понимаю. Я не знаю, что я сделала, но позволь объяснить. Я никогда не хотела тебя унизить…
— Врешь, дрянь, — подскочил, влепив пощечину и именно в этот момент взгляд его приобрел осмысленность, он дернулся, внимательно посмотрел на меня и отвернулся. Поднял стул и сел обратно, как ни в чем не бывало.