(не) твоя невеста

Не хочу двигаться, потому вырваться силы не хватит, а заострять касание его широких обжигающих ладоней — только делать хуже. Кажется, он ждет именно этого. Что я первой начну биться, а он найдет способ переправить мою злость в другое русло. Умный и опасный сукин сын, которого я подпустила слишком близко. Черт с ним, с телом, пусть трогает и обнимает, но я позволила ему зайти намного дальше.

Я сама думала о нем и представляла томные картинки, которые потом выдавали меня с головой и давали ему разрешение напирать и добиваться. Он же видел по моим глазам, что я сомневалась и сравнивала его с Лешей. Видел свой шанс и возможность переиграть.

— Ты сама не знаешь, чего хочешь, малышка, — произносит он спокойнее, но руками отправляет противоположный посыл, наталкивая меня на себя сильнее. — Бьешься и вырываешься, но по итогу тянешься ко мне. Прочь от своего ручного мальчика. Ты любишь силу и характер.

— Ты о синяках? Ты их оставишь, если продолжишь…

— Синяков не будет, я не зверь. Но нежным тоже не буду.

Константин рывком разворачивает меня в руках и шагает вперед, наталкивая меня на спинку кожаного дивана.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 30

Мужчина увлекает меня дальше, и через мгновение я оказываюсь на черном диване. Он уверенно растягивает меня и запирает сверху собственным телом, массивным и крепким. Об него можно разбить руки, но мне не жалко, и я все равно бьюсь, пытаясь освободиться. Константин же молча терпит и ждет, когда я выбьюсь из сил, он ничего не делает больше. Сукин сын все успел в первую секунду. Лег на меня, перенеся вес на руки, которыми впился в мягкую обивку рядом с моими плечами, а коленом заставил развести ноги.

Я чувствую его колено между бедер. И, кажется, я расслышала жалобный треск шелковой ткани. Он все-таки порвал его… надорвал точно.

Я все же затихаю, потому что бороться с ним бесполезно и жутко выматывает, с таким же успехом можно биться об стенку. Но меня удивляет другое, он спрятал свою фирменную улыбочку подальше и смотрит спокойным даже тихим взглядом. На мгновение кажется, что в его темных глазах появляется усталость, словно наша бесконечная борьба достала его не меньше, чем меня, но ее он тоже вскоре прячет подальше.

И он дает мне немного свободы, когда я успокаиваюсь. Отодвигается в сторону и ложится рядом, опуская широкую ладонь на мой живот. Я с трудом сковываю первый порыв — подняться и попытаться хотя бы сесть, но тогда он опять включит каток, а я до сих не могу нащупать ровное дыхание. Дышу рвано и со злыми оттяжками.

— Злость тебе к лицу, — Константин первым подает голос и неотрывно смотрит на мое лицо. — Ты невыносимо красива сейчас.

— А ты просто невыносим, — я запоздало прикусываю язык, понимая, что меньше всего хочу делать вид, что ничего не поменялось, и мы можем по-прежнему мило пререкаться с сексуальным подтекстом. — Я хочу уехать, Констант. Я серьезно.

— Тогда нам обоим сейчас мешает сделка, которую я поторопился с тобой заключить.

Я прикрываю глаза и хочу отвернуться к спинке дивана, чтобы уж наверняка, но мужчина ловит мой подбородок грубыми пальцами и заставляет смотреть на себя.

— Я не привык отступать.

— Я заметила.

— Просто скажи “да”.

Он держит меня силой, в его цепких руках нет ни капли нежности или осторожности, а вот в голосе читается совсем другое. Он сбивает меня с толку своим тоном — так просят, причем от сердца, а не приказывают. И я понимаю почему так, что происходит в его голове и какие странные мысли натолкнули его на противоречивое поведение.

Он решил, что этой ночью я стану его, хотя бы мимолетно, но всё случится. И он едва глушит лютое раздражение небожителя, которого судьба решила щелкнуть по носу и заложить крутой вираж мимо его желаний. И он готов взять свое силой, только вот проклятая сделка, по которой он обещал не трогать меня дальше поцелуев, мешается.

— У меня есть выбор? — ловлю его нехороший взгляд, в котором гуляет слишком много эмоций.

Нет у меня никакого выбора. Он все равно сделает… Переступит через что угодно, не сегодня, так завтра.

— И я смогу сразу уехать? — поднимаю ладонь и обхватываю его пальцы, которые он забыл разжать и отпустить мой подбородок. — Ты отстанешь от меня?

— Да, — короткий выдох.

— И сделка тоже останется в прошлом…

— Ты сможешь делать, что захочешь.

Константин опускает лицо и ведет жесткими губами по моим губам. Странный нервный поцелуй, который больше напоминает пытку, причем обоюдную. Я все равно остро реагирую на него, сквозь злость и желание расцарапать ему лицо в кровь, и он угадывает мой дрогнувший выдох. Он жадно ловит его губами, входя в меня языком глубже. Я послушно впускаю его и чувствую, как он раскатывает меня изощренной лаской. Уверенно, жестко, с проступающим голодом.

— Значит “да”? — спрашивает он, отрываясь от меня на миллиметр.

Он уверен, что после я никуда не уеду.

Да, вот и весь его план.