Не Творец, но Созидатель...

Априус положил кристалл с посланием, в трещину, и глубоко вдохнув полной грудью, переместился, сразу в Самариэль. К его радости мир оказался на месте, но вместо изумрудных лесов, лазурных морей, великолепных озер, и полноводных рек, увидел только странно серую, безжизненную пустыню. Нет, жизнь в этом мире была, но до такой степени тусклая, что ничем хорошим запомниться не могла. Не было эльфийских лесов, не было их дышащих силой, громадных изумрудов, не было их самих. Были маленькие карлики в каких-то лохмотьях, пересекающих пустыню в поисках лучшего места, для жизни.

Априус видел — если они дойдут, то выйдут к большому морю, но вода в нем будет настолько соленой, что живность там, окажется весьма скудной. И шанс был только в горах, через которые они смогут попасть под землю, где есть и реки, и озера и рыба в них, и съедобные водоросли. И светящиеся кристаллы, и камень и железо. Вот там-то можно выжить. И он внушил им всем эту мысль.

— Ясно — коротко констатировал Априус — кое-какие миры, придется пропустить…

Из Самариэля, тогда они прыгнули прямо к Картиуса, но его так и не достигли, поэтому разыскивать его было незачем. Асгарда, таким как он его, помнил больше не было, да и по-сути это всего лишь был путь к Источнику Мимира, перебросившему их с Куру в Кайлан, который тоже искать не стоило. Поэтому Априус просто сразу отправился туда, где когда-то был его Дом.

Вот уже и знакомые места, да только от системы Светоча, осталось всего несколько планет, и он, вздохнув, постоял немного у тянущейся на многие лиги, стены — ствола Лерада. С этого места и начался новый виток для Вселенной. Давно отгорело маленькое солнышко, зажженное им для посаженного ростка, давно закончился дождик, который поливал саженец Мирового Древа, а от заштопанной им Дыры, не осталось и шва, выглядевшего как гигантский огненный рубец на плоти Сферы.

— Я сюда еще вернусь — пообещал Априус, направляясь к дольмену, который воздвигли его питомцы, портал из которого, когда-то вел к Гиль-Эстэль.

Мгновенное перемещение, и вот он уже у валунов логова, где обитала Свора. Котопесики, посланные на собственное задание, должны уже были что-то вынюхать, но нет, видимо Великолепная Шестерка, умудрялась все время где-то скрываться, и пока тут его ищеек не было. Рус бы может и постоял, вспоминая, но время стоять не будет, и он отправился разыскивать еще одну часть Даарии, которая где-то должна была существовать. И Априус, знал, как эту часть искать, и потому через некоторое время нашел.

Одиноко вращающийся в пустоте астероид, никого, и никогда бы не заинтересовал, если конечно не знать что ищешь. Это был не просто сколок мертвого мира, это был выломанный кусок горы, пещерный комплекс в котором каждый выпускник Лабиринта, оставил часть себя. И эти частицы памяти и естества, были ни не видимы, а проявлены. Например, сам Априус оставил там три маленьких водопада, и это была не иллюзия, а воплощенное воспоминание — часть ландшафта Эльдариуса. Он полюбовался забытыми видами, воскрешая в памяти давно уже стертые воспоминания, и проговорил:

— Подожди немного, и я определю тебе достойное место, а сейчас мне нужно идти дальше…

В Мидгарде и Ки, особого резона заходить не было — он бывал в них еще несколько раз, после первого посещения. Но для проформы, на несколько мгновений Априус, туда заскочил. Два этих мира, были схожи между собой, по-сути являлись двойниками друг друга. Вот только один стал закрытым, и его обитатели шли путем научного прогресса, а другой все так же и оставался во временах мечей, коней, весельно-парусных кораблей, и чародейства.

Мидгард, в котором впервые пришлось столкнуться с Хаосом, он особо и не знал, так захватил самый край Севера, да еще льдистую область полярной шапку. Но именно этот край подарил ему хирдманов, именно отсюда, если конечно выйти в море, и пройти по льдам, раньше можно было попасть в Асгард по мосту. Этот мир почти не изменился, но чем-то очень манил противников Божественной Троицы.

Немного постояв среди леса, на морозном воздухе фьорда, Априус простился с миром, и отправился на Ки. А едва оказался на Земле, сразу втянул ноздрями воздух, словно медведь, стараясь унюхать запах давно уже ушедшего зверя. Прислушался к беззвучным голосам воздушных и водных элементалей, проник во взоры огненных саламандр, и ощутил дыхание самой планеты.

— Где они? — Коротко спросил он — здесь ли еще, или ушли куда?

Взор его проникал сквозь земные толщи, видел на тысячи верст вдаль, но никого, не обнаруживал. Пантеон Нин-Хур-Сати, ушел точно, а вот в местах влияния Сварога, и сородичей, что-то смутно ощущалось. Ощущалось, но не более того.

— Или Патар, их дозвался — по привычке рассуждая вслух, заметил Априус — или они вне пределов моего понимания этого мира.