Не убежать от снайпера (СИ)

  Что происходило дальше, помнил отчетливо, но было чувство, что видит все происходящее со стороны. Ехал в труповозке, держал еще теплую руку жены и все надеялся, что этот ужас закончится. В морг его не пустили, возвращался пешком из города до школы под холодным октябрьским дождем, промок совершенно. Дошел до места, где сбило Надю, крови не было, дождь смыл все следы. Снял с шеи крестик и забросил в кусты. "Какой бог! Забрал бы меня. Ты должна была стать мамой, растили бы детей, старились вместе", - думал без злости, отрешенно. Вошел в дом, но не смог там находиться, пошел вглубь соснового бора, сел на землю и закричал нечеловеческим голосом. Пришел в себя, когда начало светать.

  Похороны, поминки помнил плохо, будто и присутствовал, а будто и нет. Мама Нади, которая приехала из деревни на похороны, хотела везти хоронить Надю в деревню, но он резко сказал:

  - Нет! Только здесь! Кладбище рядом, за поселком...

  То были единственные слова, которые он сказал за несколько дней. Она закричала:

  - Ты себе найдешь! А как я?

  - Как они любили друг друга, так уже не любят. Бог послал им друг друга, - ответила маме Нади Татьяна Карповна.

  ***

  На следующий день после похорон голубь сел ему на плечо. Подумал, что Надина душа прилетела. Осторожно, боясь спугнуть птицу, спросил: "Как ты без меня?" И ответил: "Без тебя нет жизни". Но жил. Отказался от классного руководства. Татьяна Карповна пыталась уговорить, он ответил: "Не могу, надо душу отдавать, а ее нет". Раньше он был строгим учителем, требовал, чтобы ученики были готовы к урокам, мог повысить голос и выговорить за невыученный урок. Теперь ему всех было жалко. "Дети и без того обижены судьбой, больные, а я им математику вдалбливаю. Вернуться домой через год, а там пьющие родители или того хуже нет родителей, в интернат вернутся", - думал так, потом передумывал, казнил себя, что не додает знаний. Стал искать иные подходы, чтобы детям захотелось учиться, найти золотую середину не мог. Ученики почувствовали его слабость и пользовались этим беззастенчиво. И опять Татьяна Карповна вызвала его на разговор: "Кто, если ни ты, даст им знания?" Ее замечание было справедливым. "Надо учить хорошо, раньше я же делал это, был неплохим учителем!" - понимал все, но порой трудно было встать утром и заставить себя идти на уроки. Начал курить, пить много кофе.

   Провел тестирование всех учащихся, как делал это и раньше, получил срез знаний, стал заниматься по индивидуальным планам, к окончанию учебного года дети подтянулись. Девятиклассники сдали экзамен по математике неплохо, ни так, как раньше, но терпимо при его личных обстоятельствах.

  - Леонид, редкого дара ты учитель. Как математику объясняешь, что все понимают? - похвалила его Татьяна Карповна.

  - Это же самый интересный предмет! Спасибо, что одернули, я потерялся совсем. Надо было уходить из школы или браться за ум. Вы меня построили! - ответил Леонид.

  - Как ты?

  - Никак!

  - Съездил бы куда-нибудь, два месяца отпуска впереди...

  - Куда мне ехать?

  - С Надеждой каждый год ездили, то на море, то с палатками на озера...

  - Я домосед, это Надя меня тормошила...

  ***

   Получил отпускные, надумал купить магнитофон, как они с Надей и собирались. Поехал в областной центр, в одном из магазинов нашел то, что искал. Он хотел японский "Сони". Ехал в автобусе домой и гладил коробку, в которую был упакован магнитофон. "Хоть ты и, сонюшка, спать тебе не дам, будешь музыку крутить, а я слушать". Понимал, что после такой дорогой покупки, трудно будет дожить до зарплаты, но это не пугало, в еде он был неприхотлив. Автобус останавливался недалеко от зебры, почти рядом с тем местом, где погибла Надя. С этим ему приходилось сталкиваться почти ежедневно, продуктовый магазин находился на другой стороне шоссе. Готовить он перестал, перешел на пельмени, сыр, молоко, кофе. Иногда варил суп из пакетиков. В продуктовом купил бутылку портвейна, яблок, пельмени. "Ездил долго, а еще только три часа, пить рановато, - подумал он, но открыл бутылку, налил портвейна в стакан. Поставил в новый магнитофон кассету с песнями Джо Дассена, сел в кресло и неожиданно для самого себя заплакал. "Душа вернулась, жить учится заново, раз плакать могу", - подумал он. Было грустно, одиноко, но впервые со времени гибели жены спокойнее, казалось, что и он живет: бегали дети во дворе школы, а в его квартире играла музыка, он пил портвейн...

  Услышал, что стучат в дверь веранды. Он пристроил ее в прошлом году, Надя еще была жива.

  - Леонид Федорович, можно? - услышал голос воспитателя Нелли Васильевны.

  - Можно! - сказал и вышел на веранду.

  - Если в отпуск никуда не поедете, то, может, замените меня, воспитателем поработаете? Мне на операцию ложиться...

  - Завтра выйду...

  - Спасибо!

  ***

  Годы шли, в жизни других учителей многое менялось, вырастали дети, появлялись внуки. У него со всеми были хорошие отношения, но дружеские только с Татьяной Карповной, знал ее мужа, изредка, но бывал у них в гостях. Дочь их вышла замуж, родила сына, но жизнь не заладилась, она вернулась к родителям, жили они в двухкомнатной хрущевке вчетвером.