Не убий: Повести; На ловца и зверь бежит: Рассказы

Да, да, я вижу, Виктор, твои позывы возразить мне. Я знаю о чем. Это тоже все понимают: удивительные вердикты. По каждому пятому делу — оправдательный приговор суда присяжных. При том, что очевидность вины не вызывает сомнений.

Тут ничего не поделаешь. Это специфика суда присяжных. Присяжные — это маленькая часть народа. Какой есть он, такие и они. Ты же понимаешь, что это отражение нашей жизни, очень яркое и вполне конкретное. И так было всегда. Возьмем классику — например дело Веры Засулич.

Разве не ясно было поголовно всем, что она виновна в умышленном покушении на убийство градоначальника Петербурга? Стреляла в упор из револьвера в человека, которого лично не знала. Но был мотив — наказать его за унижение другого человека, наказать за несправедливость. При абсолютной доказанности, присяжные выносят вердикт — невиновна. Они выразили свою волю, транслируя настроение общественности. Правда, есть здесь и ложка дегтя в виде одной бумаги. После процесса в Третье отделение полиции поступило заявление от анонимного присяжного о том, что оправдательный вердикт обусловлен простым человеческим страхом перед толпой, собравшейся в суде и около него. Толпой наэлектризованной, возбужденной, неуправляемой. Ждущей только одного, единственного решения, — освобождения, немедленной свободы Веры Засулич. Правда, это только предположение. Такое, по крайней мере, возможно. Кстати, последующие события около суда подтверждают это. Казалось бы, Вера Засулич на свободе, жажда огромной массы людей удовлетворена. Но нет, возникли беспорядки, столкновения с жандармами, стрельба.

Мне уже довелось рассмотреть не одно дело с присяжными заседателями, и я убедился, что все совсем не просто даже в очень простых моментах. Отношение неюристов к доказательствам необычное, я бы сказал, не всегда, конечно, но и нередко абстрактное.

Как-то телевидение провело эксперимент, своеобразный суд присяжных. Пригласили двенадцать человек и перед ними разыграли сценку. Женщина познакомилась с мужчиной и в первый же вечер пригласила его к себе домой. Все было хорошо: немного выпили, потанцевали, красиво поужинали. А потом он стал домогаться ее, а она почему-то не захотела близости. Так он, одолев непритворное сопротивление, изнасиловал ее.

Импровизированный «суд присяжных» признал его большинством голосов, девять против троих, невиновным. «Присяжные» признали ее поведение провоцирующим, они осудили ее за легкомыслие и аморальность. А ведь насильственный половой акт был, от этого не уйти. Это объективно. Как же так? Если бы это дело рассматривал профессиональный суд, он признал бы вину насильника, но учел бы в качестве смягчающих обстоятельств поведение потерпевшей, давшей повод так с собой обойтись. Возможно, наказание было бы мягким и даже очень мягким. Но оно было бы!

Я пришел к выводу, что для присяжных наиглавнейшее значение имеют нравственные, а не юридические оценки. Не так уж редко присяжные воспринимают как свидетельства о невиновности преступника какие-то обстоятельства, которые порочат потерпевших или смягчающие моменты, которые могут влиять на размер и вид наказания. Кроме того, у нас ведь всеобщий правовой нигилизм. Я имею в виду низкий авторитет правоохранительных органов, в основном милиции. Присяжные приходят в суд уже с предубеждением к органам следствия. Иначе не объяснить, почему по некоторым делам присяжные полностью соглашаются только с тем, что говорит подсудимый, признают виновным его только в том, что он сам признает, а порой даже и эти, установленные факты оставляют за пределами обвинительного вердикта.

Помню, по одному из дел подсудимый обвинялся в десяти разных составах преступления: от ношения холодного оружия до убийства, от кражи паспорта до разбойных нападений. Присяжные полностью признали его невиновным. А поскольку они по закону не обязаны мотивировать свое решение, возникает единственное объяснение: недоказанность вины в убийстве породила сомнение в обоснованности и законности всего расследования. Но финку-то он носил в кармане! Это факт. Это же преступление, статья двести восемнадцатая.

И еще одно, о чем говорят оппоненты суда присяжных. Сложное и дорогостоящее судопроизводство. Целый ряд стран, вполне благополучных в финансовом отношении, не решаются по этой причине ввести у себя суд присяжных.

Американские коллеги на наших встречах говорили: мы богатая страна, а чувствуем, каким тяжким бременем для бюджета является суд присяжных. Это-то и может загубить суд присяжных у нас. Перекроют кислород, сославшись на трудности в экономике, и все, конец. Правосудие встанет.

— Мрачновато, — буркнул Петров. — Перспектива не радужная…

— Объективно говоря, — согласился Алексеев, — тревожит будущее суда присяжных. Но выход есть, компромиссный.

— Нет, ты больше сказал о недостатках, а о достоинствах — немного, — напомнил судье Виктор Викторович. — Я, как прокурор, тоже все это чувствую и полностью с тобой согласен. Что же перевешивает в пользу суда присяжных?