Не убий: Повести; На ловца и зверь бежит: Рассказы

— Судебное заседание городского суда объявляется открытым. Подлежит рассмотрению уголовное дело по обвинению Осиповой Натальи Александровны в преступлении, предусмотренном статьями девяносто третьей, прим и сто семьдесят пятой уголовного Кодекса Российской Федерации.

Судья сделал короткую паузу, взглянул на немногочисленную публику в зале и обратился к подсудимой:

— Устанавливается личность подсудимой. Ваши фамилия, имя, отчество?

— Осипова Наталья Александровна, двадцать три года, разведена, имею сына трех лет, не судима, работаю… работала, — поправилась она, — бухгалтером в профсоюзном комитете Машиностроительного объединения.

Молодая женщина замолчала. Короткая жизнь, что еще можно сказать о себе, не обнажать же, в самом деле, свою душу перед чужими, незнакомыми людьми. Какое значение имели здесь и сейчас ее переживания? Кому это надо, да и поможет ли?

Судья монотонно, не прерываясь, вел процедуру, предшествующую судебному разбирательству о сути преступления. Наконец, все формальности были соблюдены, и он приступил к чтению обвинительного заключения. Читал его долго, больше часа. Двести эпизодов хищения общественных средств за полгода. Невероятно простой и совершенно безнадежный способ воровства, — до первой настоящей ревизии-проверки. На что рассчитывала Осипова? Хапнула двадцать три тысячи рублей и даже не пыталась уволиться с работы, скрыться. А ведь ничего ценного у нее не нашли. На основе своего многолетнего опыта работы судья полагал, что в деле отражена не вся правда. Да, в деле есть главное: кто, где, когда и как совершил преступление, но нет ответа на вопрос — почему? Конечно, такой вопрос отчасти был банальным и наивным. Любое корыстное преступление предполагает желание иметь больше, чем можешь заработать. Понятно, что когда деньги рядом, в руках, и ты сам ими распоряжаешься, соблазн попользоваться ими очень велик. Но где эти деньги, почему неглупая грамотная женщина присвоила их так примитивно? Ответа на этот вопрос не было. Во время следствия Осипова полностью признала свою вину, безвольно соглашаясь с каждой строчкой обвинения. И при этом проявила неожиданную твердость и даже жесткость, ни разу не ответив на вопрос, как она эти тысячи потратила. А ведь на них можно было купить четыре автомобиля, раз двадцать съездить в зарубежный круиз, накупить роскошных тряпок. Ничего этого у обвиняемой не было, а объясняться на эту тему она категорически отказалась. Не помогло даже обещание следователя не арестовывать ее до суда, если она скажет полную правду. Зная, что ребенок останется один с больной бабушкой, что в народе принято считать, — если арестовали, значит уже «сидишь», Осипова с каким-то дремучим исступлением не отвечала на главный, последний вопрос, повторяя лишь: нет, нет, нет…

Федоров, старый судья, знавший о тысячах судеб и трагедий не понаслышке, разумеется, видел состояние этой миловидной женщины с опрокинутым лицом и потухшими глазами. Он понимал, что обстоятельств, смягчающих ее ответственность, много: маленький ребенок, больная мать, под судом первый раз, все признает, искренне кается, — этого было достаточно для условного приговора. Но он, досконально знающий практику назначения наказаний, не мог не учитывать дерзость преступления, размер похищенного, малую вероятность погашения причиненного ущерба. Позиция прокурора жесткая — это чувствуется по его вопросам. Видно, что он недоволен однозначными ответами Осиповой.

Адвокат, назначенная юридической консультацией, не очень активна. Да и не просто ей проявить себя в этом рядовом деле, где и так все ясно. В следственном изоляторе, один на один, она пыталась выяснить у Осиповой мотивы кражи, но натолкнулась на такую стену отчуждения, что сразу поняла: ни здесь, ни в суде контакта не будет.

Первый день процесса подходил к концу. Предстояло еще дней десять-двенадцать. Необходимо было вызвать и допросить человек двести. Они придут и каждый скажет: нет, путевку в санаторий и дом отдыха я не получал, за материальной помощью в профсоюз не обращался, денег никаких не платил, подписи в накладных и расходных ордерах поддельные. То ли дело, подумал Федоров, рассмотрение таких случаев в американском суде «по сделке». Прокурор с адвокатом согласовывают меру наказания подсудимому, а суд утверждает это соглашение. И никого не вызывают. Все довольны. Судьба Осиповой была бы решена за пятнадцать минут: не нужно ее мучить, вытягивая по капле мотивацию преступления. С сожалением он вернулся к действительности: очевидно, что в данном деле прокурор и судья не договорились бы по-американски.