Не убояться зла

— При чём тут «уверен»? — тихарь скорчил обиженную физиономию. — Сами ведь организовали да подготовили — а младшего принца мои парни перехватят и завернут у самых ворот. Так что, ваша светлость, пришла пора сносить головы…

Глава 33

А вечер оказался диво как хорош. Оттого-то граф Ротгат в ожидании, когда прибудут остальные участники запланированного нынче сбора, прошёл на наружную галерею. Облокотившись на перила, немолодой уже дворянин задумчиво покуривал свою неизменно с длинным чубуком трубку, услужливо поданную слугой. Выдыхая дымок в ночную темноту, граф мысленным взором окинул сделанное.

Что ж, всё вроде бы идёт по плану. Подготовка прошла успешно, осталось уточнить детали и подробности назначенного на послезавтра дела. И даже то, что почти треть заговорщиков сегодня не прибыли, в общем-то, вполне ожидаемо — пусть даже и не все из них отсутствуют по естественным причинам. Да всё понятно, дамы и господа! Засомневались, в последний момент решили уйти в сторону. Что ж, пусть вас рассудят боги… а после победы осудим мы. Палачей пока что вдосталь, а крови мы не боимся.

Погладив ладонью массивные, кое-как выскобленные перила, граф усмехнулся. Старый замок ле Мер некогда был всего лишь одним из цепочки укреплённых фортов, защитным кольцом охватывающих столицу Империи. Прошли века, границы отодвинулись так далеко, что необходимость в таком грозном ожерельи отпала — но некоторые из фортов, слегка облагороженные для удобства, существуют и поныне. Раз в год придёт имперский магик в сопровождении интендант-майора, обновит слой защитных заклинаний, погоняет крыс и нетопырей да проверит насчёт привидений и духов. А армейский служака осмотрит — не обветшало ли и не обвалилось ли чего, да передаст потом заявку гномам в инженерную бригаду. Бородачи шустро и качественно подлатают — и вот ветеран фортификации вновь глядится в воды большого лесного озера. Уж больно место хорошее…

Сзади хлопнула дверь, и по давно знакомой, чуть подшаркивающей на левую ногу походке граф узнал своего мага, обслуживающего родовой замок и поместье.

— Что там, Редд?

Маг облокотился на перила рядом. Покопошился под плащом, озаботился и себе трубкой.

— Да проверил всё по третьему кругу, ваше сиятельство — самолично облазил от подвалов до чердака. Вроде бы чисто в замке — но что-то муторно мне, — словно оправдываясь, пробормотал старый волшебник. Выпустил колечко дыма в любопытно выглядывающую из-за сосен за озером молодую луну, нанизал его на серпик. Задумчиво покрутил словно обруч и вздохнул. — Скорей бы уж…

Сквозь распахнутые ворота внизу в тесный, едва ли просторнее колодца внутренний двор ворвался кто-то из запоздавших гостей, безжалостно нахлёстывая коня да отчитывая за что-то приотставшего на полкорпуса слугу. Не признав рослого дворянина с длинной шпагой на боку, граф пожал плечами и вопросительно взглянул на Редда. Тот шепнул что-то тихое, едва ли колыхнувшее локон волос, но магия послушно донесла ответ.

— А-а, это, ваше сиятельство, милорд Треми — представитель от наместника Асмарала.

Внизу примчавшийся через пол-Империи служака швырнул поводья слуге, рявкнул что-то с неистребимо восточным акцентом, и затопал по ступеням крыльца. Снова воцарилась мягкая и особая, очаровательная тишина летней ночи…

Вдовствующая маркиза де Лани, украшение любой компании и мечта любого нормального мужчины, появилась на галерее как всегда неслышно. С некоторых пор (а с оглядкой говоря, после бурного романа с неким чернокнижником) красота маркизы стала ещё более дерзкой и ослепительной. А досужие языки с восхищением и острасткой шептались по углам, что знатная дама через некромансера заключила некий договорчик с самой смертью. Да и сама де Лани с лёгкой усмешкой на прелестных устах не скрывала, что за всё уплачено сполна.

К тому же, маркиза вовсю развлекалась, весьма оригинальным образом коллекционируя сердца поклонников — стоило в высшем свете объявиться очередному, хоть мало-мальски привлекательному молодому отпрыску благородного рода, как сероглазая красавица де Лани уже кошкой вилась вокруг. И без особого труда становилась первой женщиной в жизни парнишки. А потом, обмахиваясь веером где-нибудь на балу, беззлобно прохаживалась насчёт ничего не умеющих несмышлёнышей, коих ей, горемычной, приходится учить искусству изящного поведения и обольщения. В общем-то, хоть за женщиной и закрепилась соответствующая репутация, но мамаши и папаши отнюдь не были в претензии — да и за такую красоту, с успехом соперничающую с блеском будущей императрицы, доньи Эстреллы, маркизе де Лани прощалось многое — если не почти всё.