Не убояться зла

Неведомое заклятье чёрного барона вышибло дух из почти сотни дворян и офицеров, из их слуг и даже лошадей. И теперь с горестными причитаниями родственники получали на руки гугукающих и пускающих слюни великовозрастных младенцев. Проделанное злодеяние ужасало — не только своими масштабами, но и жестокой бесцеремонностью чернокнижника. Правда, ведомым лишь богам да злокозненному некромансеру образом ничуть не пострадала маркиза де Лани. С этой высокородной шлюхой тоже разбираться надо. И наказать примерно за шашни с чернокнижником — уж наверняка продала душу Падшему или как минимум его слугам…

Примерно такие мнения и голоса высокого дворянского собрания гремели в Императорском дворце — а пуще всех, хоть и незаметно, бушевал лично сам. Отчасти из-за того, что во главе заговора стоял младший принц. И от того, что старший, Ян пригрозил уйти совсем, если его брата хоть пальцем тронут.

Император с тоской посмотрел в высокое окно, где над парком уже занималась утренняя заря. Ох боги, как же иной раз хочется всё бросить — и уехать…

Дворец ощутимо покачнулся. Игриво колыхнулся под ногами, словно он не стоял на скальном грунте, а оказался кораблём в бурном океане. Несколько оконных стёкол лопнули, со всхлипом и звоном осыпавшись на мраморный пол, рыцарский полный доспех в углу с лязгом раскатился по плитам. Да Императорский трон с треском сдвинулся с места, едва не упав со своего возвышения.

Однако не успели испуганные и удивлённые люди задушить разноголосый вопль, как маг из охраны вскинул руку, требуя тишины. Откинув на спину капюшон алого плаща, старый Мастер Огня пошептался с обретающимся в другой руке хрустальным шаром. Брови волшебника взметнулись, он побледнел. Глаза его зашарили по растерзанной зале, где разряженные дамы и господа уже поднимались с усыпанного мусором пола, а затем с виноватым видом остановились на Императоре.

— Говори, — севшим голосом промолвил повелитель громадной державы, сидя под скособочившимся на стене от землетрясения имперским золотым львом.

— Ваше величество, — негромким твёрдым голосом ответил маг. — По шару передали — замка ле Мер больше нет. Глубокая дымящаяся воронка, раза в два шире прежнего контура внешних стен.

Император с такой силой стиснул подлокотники, что пальцы его побелели. Однако голос остался столь же бесстрастным, как когда он объявлял о снижении податей или осведомлялся о меню на ужин.

— Донья Эстрелла Кейрос?

Маг ответил в том смысле, что подробности ещё выясняют — но судя по всему… дела плохи. И тут же вновь склонился над шаром, кого-то требуя, кого-то куда-то направляя и всем им скопом грозя виселицей.

Император встал и тускнеющим взглядом нашарил среди постепенно приходящих в себя лиц одно — и несчастный посерел от ужаса.

— Кто там посоветовал, чтобы донья Эстрелла присутствовала в замке ле Мер и удерживала чернокнижника от крайних мер? Голову дураку долой — здесь и сейчас.

И не успел он сесть, как двое гвардейцев уже заломили руки за спину несчастному царедворцу — а третий палашом смахнул голову так же ловко, как хорошая хозяйка тесаком курёнку. Ухватив страшный, кровоточащий предмет за волосы, гвардеец поставил его на ещё подёргивающуюся шею — на нижнюю ступень подножия Императорского трона. Чуть поклонившись, встал на своё место у дверей залы — и вновь застыл неподвижным стальным истуканом.

По правде говоря, Гэлронд только-только полностью закончил свою работу. Чуть откинувшись назад, он без ложной скромности любовался результатом — и женщиной. Да уж, что целительские усилия, что бывшая д'Ахорне — всё без малейшего изъяна.

— Ну что ж, малышка… а ну, не капризничать — древесный сок из бутылочки с соской надо выпить, — ласково и бесконечно терпеливо потекли слова тайного эльфийского языка.

— Так, умница. Губки вытрем… А теперь спать — и деревья нашепчут тебе прекрасную, слышную одним лишь перворождённым песнь. И пусть тебе приснится что-нибудь хорошее, чистое и светлое, как наше будущее…

Но едва целитель, втихомолку устало отдуваясь, вознамерился после всех трудов праведных хоть немного отдохнуть, как заросли лещины зашуршали — и в маленьком мире объявились двое. Если господин чернокнижник вопросов и недоумения не вызывал — разве что своим на диво оборванным видом, то обретающаяся у него на руках красавица, завёрнутая ввиду полного отсутствия одежды в примечательный чёрный плащ, едва не заставила вытаращить глаза на лоб.

И кого — эльфа!

Правда, темноволосая красотка оказалась с обгоревшими ресницами и закурчавившимися наверняка от сильного жара волосами, да и на плече у неё наливался розовым свежий ожог, но эта парочка мило щебетала и улыбалась друг другу. А, ещё — от обоих просто немилосердно несло гарью.

— Не боишься, Эстрелла? — Valle влёк свою ношу хоть уже и немного запыхавшись от усталости, но всё же не без некой приятственности. Всю жизнь бы подобные тяжести носить…

Красавица, нимало не смущаясь, выпростала из-под плаща обнажённые руки. Обняла своего кавалера за шею, приблизила лицо. Потёрлась легонько кончиком носа, глядя прямо в глаза.

— Ну и, кто тут кого бояться должен?