(Не)удачное падение, или Жена с доставкой на дом

— А женщин у нас катастрофически мало. Поэтому они являются неприкосновенными и даже в законе нашей Империи упомянуто, что женщины являются важнейшей ценностью. А любое преступление против них карается смертной казнью, — огорошил меня Рун. В принципе, всё точно также, как и в моём родном мире, с тем лишь отличием, что там великой ценностью и даром богов считаются мужчины.

Теперь мне нужно было немного подумать и переварить информацию.

Стало понятно такое странное поведение некоторых мужчин. Но, с другой стороны, совершенно логичный вопрос вызывало поведение Дормана. Сначала он был со мной крайне вежлив и учтив, потом от него исходила дикая злость и ненависть, а дальше он вообще вёл себя ненормально. И эти его собственнические утверждения, что я его невеста…

Я так окунулась в собственный мысли, что очнулась только когда почувствовала лёгкое, практически невесомое прикосновение к своей руке. Рун остановился напротив садовых качелей и предложил мне присесть. Всё это время он не отпускал мою ладонь, а только сильнее сжимал её. Его прикосновение обжигало, разнося по всему телу слабые энергетические разряды.

Впервые в жизни я ощущала подобное и мне это нравилось. Я видела в серо-желтых глазах как зрачок то был круглям, то становился вытянутым. И черты лица Руна в эти моменты как-будто менялись. Но всё происходило слишком быстро, чтобы успеть разглядеть эти метаморфозы внимательно.

— Позвольте подарить вам кое-что, Адария, — произнёс мой собеседник, доставая из своего кармана миниатюрную коробочку. — Он ни к чему вас не будет обязывать. Это просто символ моей симпатии, — и протянул мне открытую коробку, внутри которой обнаружился сияющий кулон в форме сердца. Я растерялась. С одной стороны мне очень хотелось принять подарок, а с другой…

— Пожалуйста, Адария, прими мой дар, — повторил Рун, видя моё замешательство. Его голос слегка изменился, стал таким приятным, бархатистым, ласкающим слух. А в подтверждение своих чистых замыслов он опустился на одно колено и поцеловал тыльную сторону моей ладошки. Его губы словно поставили метку, присвоили себе, породили зависимость от таких прикосновений.

Не знаю, что конкретно повлияло на моё решение, но подвеску я всё же приняла. Как только Рун застегнул замок цепочки у меня на шее, я почувствовала исходящие от кулона волны счастья и надежды. Удивительное украшение!

Потом мы ещё долго гуляли по саду, провожали закат на берегу пруда, смотрели на далёкие звёзды. Мужчина, а сейчас я видела в нём именно мужчину, поражал меня своими знаниями, рассказывая много всего интересного про мир и его жителей, но ничего не говоря о себе. Я тоже поделилась с ним некоторыми подробностями своей прошлой жизни и на душе сразу стало легче.

— Спасибо большое за такую чудесную прогулку, — пряча покрасневшие от смущения щеки, сказала я, когда мы остановились возле дверей моих новых покоев.

— Я был рад составить вам компанию, Адария, — отозвался Рун. — Вы очаровали меня своим светом и подарили самый счастливый вечер в жизни, — добавил он. На такое откровение я смутилась ещё больше и поспешила быстрее ретироваться в комнату. Но Рун меня остановил.

Ничего не говоря, он наклонился к моему лицу и нежно коснулся своими губами моих. Поцелуй был настолько неожиданным, что я застыла с широко открытыми глазами, не в силах сдвинуться хоть на миллиметр. Да и хотела ли я этого? Нет, однозначно не хотела. Это невинное прикосновение разбудило во мне какое-то неизведанное ранее чувство, похожее на симпатию. Да, именно в этот момент Рун раскрылся для меня с другой стороны, не смотря на то, что знакомы мы меньше суток.

— До завтра, моя найра, спи сладко, — прошептал он перед тем как испариться.

А я, не обратив внимания на его странное обращение, зашла в свои комнаты с неприлично довольным выражением лица. А там меня поджидало самое настоящее разъярённые чудовище…

Глава 7. Приём

— Что, со мной не получилось так побежала сразу к прислуге клеится? — зло выплюнул Дорман. В тускло освещённой гостиной его фигура казалась настолько угрожающей, что я испытала настоящий, всепоглощающий страх, как перед хищником. Язык прилип к небу, а мышцы закаменели, так что ни что-то сказать, ни как-то пошевелиться я не могла.

— Что молчишь? Нечего сказать в своё оправдание, да? Не думал, что мне достанется такая безнравственная истинная пара, — покачал головой герцог. Он как-то резко успокоился, что напугало меня ещё больше.

— Завтра я должен посетить приём у императора, — устало отозвался он, — с тобой. Ты должна быть готова к двум часам дня, — проговорил мужчина тихим, но строгим голосом и покинул мои покои.