Не угрожай боссу, опасно!

— Что? — растерянно спросила. До меня не сразу дошел смысл сказанного. А когда я сообразила, о чем он спрашивал, хотела ответить, что много, после сотни считать перестала. У меня промелькнула надежда, что количество его отпугнет, а вот его напряженный взгляд говорил: озвереет. Последний вариант меня не вдохновлял, причем совсем. И пока я думала, нахамить ему, рискуя нарваться на неприятности, или прислушаться к голосу разума, он задал уже другой вопрос, с жадностью смотря на мои губы: — хорошо, задам вопрос по-другому: скольких мужчин ты обслуживала своим красивым ротиком?

Я поперхнулась воздухом. У меня словно ком образовался в горле, я не могла произнести и звука, вот никогда бы не подумала, что растеряюсь. Да я вообще за словом в карман не лезла, а тут, на тебе, онемела. Меня так никто еще не оскорблял!!!

— Какая ты сразу молчаливая стала. А, впрочем, можешь не говорить, ответ я получил.

— Ну, раз ответ получили, может, быстренько сделаем то, зачем вы меня сюда притащили, и вернемся к остальным?

— А ты знаешь причину, по которой я тебя сюда принес? — приподнял он иссиня-черную бровь.

— Разумеется, вы ее в приемной озвучили. Знакомиться.

— Ну, раз ты настаиваешь, — его губы дрогнули, и на лице появилось подобие убытки.

— Не то чтобы настаивала… — начала я и тут же замолкла, в ужасе уставившись на большую руку на моей груди.

— Ну, что ты замолчала? Продолжай, — произнес он глухим голосом и сжал ладонь.

— Мужчина, вам не кажется, что это верх наглости? — спросила осипшим от шока голосом, следя за его манипуляциями.

Во мне пробудился гнев, я безумно хотела вцепиться ему в рожу когтями, как дикая кошка. Но желание — это одно, и был бы другой на его месте мужчина, я непременно это и сделала бы, еще и между ног заехала, но вот с ним… Я неуверенно подняла голову и обомлела. Этот мужчина смотрел на меня взглядом, который мог оставить от меня горстку пепла, разумеется, фигурально выражаясь. Его темно-синие глаза… СТОП! А почему синие? А где серые?

— Мужчина, у вас цвет глаз поменялся, с вами все хорошо? — чуть слышно спросила. Я была настолько потрясена, что совсем забыла о его хамском поведении.

— Это нормальное явление, у меня меняется цвет глаз в двух случаях: когда в гневе или когда возбужден.

— А вы сейчас в каком состоянии находитесь? — осторожно поинтересовалась. Вот чего, а гнева его не нужно, что-то подсказывало, после этого состояния многие потом долго врачей навещают. Он усмехнулся, положил мне руку на попу и резко притянул к себе. Да так сильно, что я в полной мере ощутила степень его возбуждения… Впечатляющую такую степень.

— О-о-о… — непроизвольно вырвалось у меня.

— Нравится? — поинтересовался он, слегка наклонив голову, словно изучая меня, при этом он активно наглаживал мою, как он выразился, красивую часть тела.

Вот это меня и привело в чувство.

— Я в экстазе, — процедила сквозь зубы и послала ему взгляд, полный возмущения. Я тоже хороша…

«Почему у вас цвет глаз изменился? Дура ты, Люда, сексуально озабоченная!»

— Дерзость из взгляда убрала!

Я только хотела ответить «хренушки!» и даже уже рот для пламенной речи приоткрыла, как он резко накрыл его жестким требовательным поцелуем. Меня словно кинули в кратер огнедышащего вулкана, его дыхание опалило мои легкие, да что там, я сгорала от его поцелуя, который подчинял и в то же время дарил греховное блаженство! У меня от такого вероломного нападения с эротическим уклоном даже ноги ослабли, пришлось хвататься за врага. Да и такого поворота я не ожидала, и момент для сопротивления упустила. По-хорошему мне бы возмутиться, но он целовал так шикарно, что я решила, не грех получить маленькую компенсацию за потраченные нервы. Божечки-и, как же хорошо… Я таяла в его руках, меня не волновало, что это все неправильно и через несколько минут я буду поедать себя поедом. Пусть, главное сейчас, что такого я могу больше никогда не испытать. И тут мою сладостную агонию резко прервали, я по инерции потянулась отстранившимся мужчиной.

— Глеб… — выдохнул он мне в губы.

— Что? — не сразу поняла, о чем он.

— Красивая, меня зовут Глеб. — Он сделал шаг назад, выпуская меня из своих объятий.

— А… — только это и смогла сказать, пытаясь мысленно привести себя в чувства. Кое-как удалось. Я нацепила маску невозмутимой фифы и с неким пренебрежением ответила: — зачет, Глеб, целуешься хорошо, а меня…

— Я знаю, как тебя зовут, но вот ты целуешься как дилетант, — со смешком оскорбил он меня до глубины души.

Что?! Да я черт знает сколько килограмм помидоров угробила, пока училась целоваться! А он мне «целоваться не умеешь»… Блин, хоть хватай его и доказывай, что он в корне неправ! Но это была первая реакция на его заявление, и если бы мне было шестнадцать лет, то да, я, возможно, и повелась бы на провокацию.

— Вот достигну преклонных лет, как вы, такого же уровня мастерства добьюсь, а пока… — развела я руками и изобразила печаль.

— Красивая, не стоит расстраиваться, дяденька в преклонном возрасте с превеликим удовольствием займется твоим обучением.

— Право, не стоит так напрягаться, в вашем возрасте это вредно.