Не угрожай боссу, опасно!

От его слов мороз пробежал по коже — столько в них было ненависти и затаенной боли. Разумеется, спрашивать, кто его предал, не стала, но вспомнила наш разговор, когда он утверждал, что никто его не предавал. Тогда что? Неужели мать? От этой догадки я пришла в ужас! Только этим можно объяснить его отношение к женщинам. И вопрос, что вертелся на языке, решила не озвучивать. Мне нужно было, чтобы он сам открылся — это и будет доказательством, что я стала для него любимой женщиной.

***

Только одному богу известно, как я не слетел с катушек, увидев ее в коридоре в шелковом белье. Люда была невероятно прекрасна спросонья: припухшие губы, легкий румянец на щеках, слегка растрепанные волосы. Она выглядела сейчас не знойной красавицей, а такой… нежной и трепетной, что возникало только одно желание: схватить в охапку и не выпускать из объятий вечно. Все мое мужское естество кричало: «Моя!». А когда она, смущаясь, попыталась пригладить волосы, я чуть не рыкнул, чтобы она не смела этого делать. Сдержался — ни в коем случае нельзя сейчас идти на поводу животных инстинктов, она не готова принять меня, испугается. И неважно, что из ее комментариев узнал, что ей нравятся властные мужчины. Одно дело читать в теплой постельке, другое — в реальной жизни прогибаться под другого человека, подавляя свое внутреннее «я» и забыть про гордость. Что бы она там ни писала, как бы она ни восхищалась книжными героями, я уверен на сто процентов, что Люда не позволит с собой так поступать, моя девочка по натуре боец с чувством собственного достоинства. Хотя в постели ей придется смириться с ролью послушной девочки — без вариантов.

Когда она вошла на кухню и намеренно принялась меня провоцировать, я не удержался и сгреб ее в объятья. Как же мне хотелось утащить ее в спальню, разорвать в клочья сексуальное белье и не спеша покрывать прекрасное тело поцелуями. Доводить до исступления, заставлять умолять до хрипоты в голосе взять ее. Но это только желание, а реальность такова, что я не буду ее трогать до того момента, пока не буду уверен в ее верности. Более того, если во время моей командировки она спутается с кем-то, я буду точно об этом знать. Если это случится… Черт, я даже думать об этом не мог!

— Ты тоже считаешь меня шлюхой? — спросила, а у самой такая боль в глазах, что сердце дрогнуло. Ну вот как она одним взглядом умудряется схватить меня за яйца?

— Я хочу верить, что это не так… — не стал лукавить, ведь я действительно хотел этого. Она тяжело вздохнула и тут же нанесла ответный удар вопросом:

— А сам-то верен? Или где-то любовница ждет снять твое напряжение? У нас пока с тобой чисто платонические отношения. — Смотрела на меня с прищуром, ожидая ответа.

— Я тебе уже говорил, что никогда не посмотрю на другую женщину. А насчет снятия напряжения, — я взял ее руку и тут же приложил к своему возбужденному органу, — подожду, пока ты будешь готова. Просто знай — он полностью принадлежит тебе.

То, что я принадлежу ей с потрохами, умолчал.

— Большой, как и прежде. А я-то думала, что из-за шока тогда померещилось… — не убирая руку с члена, задумчиво сказала она. Я еле удержался от смеха, настолько забавное у нее было выражение лица. Люда посмотрела на меня и тут же покраснела из-за своих мыслей вслух. — Извини, — вновь смутилась она, опуская стыдливо взгляд.

— Не переживай… — попытался успокоить и осекся, чуть не выдав себя, что в курсе о ее невинности. Но мысленно поклялся, что буду предельно аккуратным в наш первый с ней раз.

— Угу… — кивнула она, все еще витая в своих мыслях. А затем ее взгляд загорелся тревогой, и она испуганно выдала: — Что значит буду готова? Ты случайно не любитель жести в постели?

Я поражался ее прямолинейности! Другая бы начала выяснять наводящими вопросами, а она…

— Кхм… — замялся я, сдерживая смех и думая, как ей мягче рассказать о своих пристрастиях.

— Так… — она явно неверно поняла мою заминку и начала паниковать, — в общем так, если ты любитель отшлепать плетью или подвешивать своих сексуальных партнерш, хочу сразу предупредить — ты не по адресу.

— Какие у тебя грязные мысли, — не сдержался и все-таки хохотнул, беря в ладони ее личико. Смотрел пристально в ее глаза, в которых плескался страх вперемешку с неловкостью из-за своего вопроса.

— А ты не переживай из-за моих грязных мыслей, а лучше ответь: ты любитель бить женщин? — вновь взяв эмоции под контроль, перешла она в наступление.

Обожаю это девушку!

— Запомни: я никогда не ударю тебя, ведь это сродни избиению младенца. — Она облегченно выдохнула, но когда я продолжил, вновь напряглась: — Насчет моих сексуальных предпочтений… — Я замолчал, обдумывая, как ей объяснить, что я люблю жестко и полное подчинение, но без унижения.

— Что-то мне плохо… — повело ее.

— Я думал, ты стойкая девушка. — Вновь прижал ее к себе и, посмеиваясь, поцеловал в щеку, успокаивая, поглаживая по спине.

— Я, конечно, стойкая, но неизвестность безумно пугает. Тем более ты же… — Она замолчала, явно подбирая синоним к слову «бешеный».

— Со мной тебе нечего бояться, а в постели я люблю полное подчинение.