Не уймусь, не свихнусь, не оглохну

В театре полные аншлаги. Опять же побеждаем во второй половине гастролей.

28 июля 1984 г.

Прилетели в Перевальск 30-го, вернее в Ворошиловград, а в Перевальск ехали на такси, к обеду уже были дома.

Милые мои «старички» так старались в эти дни для нас. Первого августа приехали еще и родственники: Танина мама, сестра и племянник Алеша, гостили неделю. С трудом, но разместились в нашей маленькой квартирке, и было хорошо. Перевальск в этот раз понравился даже Тане, тихий, зеленый, безлюдный и сытый. Папа выглядит хорошо, никак не тянет на свои 63 года, просто молодец, строен и бодр. Мама болеет, но в эти дни виду не подавала, вертелась, все готовила и, может быть, была немного счастлива.

А я как-то не могу, не умею дать ей больше тепла, ласки, а вот сейчас расстался с нею на автовокзале — и корю себя, и больно.

Без даты

Приехали в Ростов, а завтра летим в Вильнюс. В санаторий Бирштонас. Впереди целый месяц покоя, надеюсь, работы. Попробую провести с пользой это отпускное время. Размагнитился немного, успокоился — это плохо. Надо не забываться, и потом, внутри у меня зуд какой-то, хочется работать, заниматься делом.

Моросит дождичек. Ростов — хорош. Пролетел ровно год, как день! Невероятная скорость.

Гастроли уже как-то «отлегли» в душе. Не хочется ни анализировать, ни вспоминать.

Танюша складывает вещи. Брать или нет с собой эту тетрадку? Нет, наверное, не возьму… Оставлю пока. Здесь, в Ростове. Сейчас звонил Кригмонт (Кригмонт Анатолий Яковлевич — «наш Толик», как говорила Таня. Друг ростовской юности… и на все времена.), вечером заедет к нам.

8 августа 1984 г.

Прилетели из Вильнюса 1 сентября. Месяц пролетел незаметно. Бирштонас запомнится надолго как прекрасный, чистый, милый городок, в который мы просто влюбились. Много читали, много гуляли по лесу и жили тихим счастьем. О театре старались не вспоминать, хотя, конечно, вспоминали… и говорили… говорили. Ее просто укатали на этих гастролях, и никакой успех не компенсирует тех кровавых затрат, сил, нервов…

Там писал в другую тетрадку немного.

1-го приехали в Вильнюс на автобусе, вечером встретились с Витасом Д. Сидели в ресторане (на вокзале), ужинали, потом он проводил нас в аэропорт.

Сегодня летим в Омск, родной, любимый Омск.

В Ростове, как всегда, прекрасно. Целый день провели на даче у Кригмонтов — шашлыки, благополучие, комфорт, авто и т. д. Ах, ах! Для артистов такая жизнь — профессионально опасна! Это почти всерьез. Думаю, конформизм — одна из сильнейших составляющих в структуре человека. Если не самая сильная. Смотря как рассматривать этот термин.

Но это, наверное, самые близкие наши друзья. Даже как бы и не друзья, как бы это сказать, не знаю, просто — близкие, пожалуй.

Собираем вещи. Едим груши — ярко-желтые, сочные груши из сада.

Вечером придут Толик с Ветой и Нинкой. Последний ужин в Ростове.

4 сентября 1984 г.

Итак! Итак, все с начала.

Прилетели сегодня в 9 утра домой в Омск. Дорога (полет) показалась очень быстрой и неутомительной.

Дома полный порядок. Вытерли пыль, вымыли пол, сбегали в магазин, приготовили обед и потом копались до самого вечера.

Позвонил Левицкий, завтра утром будут просматривать на ТВ пленку «Наедине», приглашал посмотреть, если интересно; наверное, пойду, хотя, уверен, долго не выдержу. Со стороны смотреть на свою работу просто мучительно, сколько раз уже испытывал это.

Наконец-то сел за свой любимый письменный стол! Господи, хорошо-то как, и пишется с каким-то легким настроением, и, кажется, сил и здоровья много, и многое, многое можно успеть.

Вот как успевать буду, не очень-то пока знаю. Времени остается крайне мало. Надо форсировать.

Очевидно, рискованно я поступил, так растянув работу над Платоновым. На будущее — наука! Материал не то что бы приедается и «разонравливается», а просто, еще не родившись толком, «задумка» (внутри, в себе) уже становится отыгранной. Теряется блеск и трепетность. Нет, такие штуки надо брать сразу. И вообще работать надо быстрее.

Наверное, все-таки сказывается мой возраст (37 лет все же!), для спорта, например, потерянный старик, а режиссура по затрате, сосредоточию, нагрузкам психологическим и физическим, бесспорно, спортивная профессия. А тут — то спина ноет, то голова, то… Бороться с собой все труднее. Вот в Бирштонасе упорствовал с бегом, но чем дело кончится, еще неизвестно.

Наконец-то нашел в «Искусстве кино» статью А. Васильева «Разомкнутое пространство действительности». Прелюбопытнейшее размышление на тему «театр и кино», хотя мне кажется, что это все только о театре (кино, вернее сравнение с кино, — условный повод еще острее задуматься о театре).

Буду еще читать и перечитывать, во всяком случае сегодня уже невозможно работать, всерьез не «прожевав» всего этого своими зубами.