Не уходи

У меня не было времени в полной мере насладиться открывшимся видом, потому что Саша взял себя в руку и одним плавным толчком проник в меня. Я закрыла глаза и со стоном отдалась этому невероятному чувству наполненности. Мой муж же не стал медлить и, выйдя из меня, снова толкнулся.

– Жестче, – подстегивала я.

Саша отклонился и, закинув одну мою ногу себе на плечо, начал двигаться в более жестком и резком темпе.

– Так достаточно жестко, – прошипел он сквозь зубы, продолжая свои беспощадные толчки.

– Да-а-а, – кричала я в ответ.

Оргазм уже закручивался спиралью внутри живота, и каждый толчок Саши приближал меня к блаженству. Пальцы на ногах подогнулись от восхитительных ощущений.

– М-м-м, – его стон ознаменовал наш совместный оргазм.

Толчки замедлились и стали ленивыми, а не яростными. Саша глубоко погрузился в последний раз и замер, целуя мою ногу, закинутую все еще на его плечо.

– Люблю, когда ты просишь пожестче, такая сексуальная кошечка, – он медленно вышел из меня. – Жаль только, что ты подстриглась, и мне больше не намотать твои волосы на кулак, – его голос был тоскливым. Саша любил мои волосы.

Пару месяцев назад я решила стать новой версией себя. Каре, тату сакуры, символизирующее начало новой жизни, смена гардероба на более женственный. И мой муж поддерживал меня на каждом этапе, выбирал вместе со мной одежду… и нижнее белье, сделал тату под сердцем с буквой Д, говоря, что я всегда в его мыслях и сердце, даже сбрил свои волосы, но они уже отрасли, в отличие от моих, от чего он очень грустит. Да и я, честно говоря, тоже. Не думала, что такой геморрой иметь короткую стрижку.

– Обещаю больше не стричься так коротко, – ответила я удовлетворенно и, расслабленно потянувшись, почувствовала, как из меня вытекает сперма.

Черт.

Как бы мне ни хотелось продолжить валяться в постели, пришлось встать, чтобы привести себя и белье в порядок.

***

Утром я проснулась не от будильника на работу, а от крепких объятий и нежных поцелуев в шею сзади.

– Почему не спишь? – спросила я заспанным голосом, зарываясь поглубже в подушку.

– Хотел пожелать хорошего первого рабочего дня, – хрипло ответил он.

Теперь голос Саши был с хрипотцой только после сна или при возбуждении. Хрипота от многолетнего курения прошла за эти годы, и я немного скучала по этой сексуальной изюминке…чуть-чуть.

– Во сколько у тебя сегодня собеседование?

Пока я озвучивала вопрос, рука Саши лениво двигалась вдоль моего бедра.

– В час.

– Позвони, как только оно закончится, хорошо? – с улыбкой сказала я.

– Обязательно, – он снова поцеловал меня в шею и зазвонил мой будильник.

Со стоном я выключила его и села на кровати.

– Пора собираться, – грустно буркнула я, вставая, но не желая покидать теплые объятия мужа.

– Жаль, – также грустно ответил он. – Но взрослая жизнь, она такая. Прогулять, как пары в универе, уже не получится.

А потом он просто взял и, с улыбкой закрыв глаза, повернулся на другой бок, досыпать свой сон.

Я хлопнула его по заднице.

– Эй. А как же сделать кофе своей добытчице?

– О-о-о, – драматично простонал он, – милая, я хочу еще поспать.

– Ну уж нетушки, – воскликнула я и, оседлав Сашу, принялась его щекотать. – Проснись и пой.

– Что ж, ты сама напросилась, – пробормотал он, извиваясь, и, перевернув нас, придавил меня своим весом. Я почувствовала его стояк, упирающийся в мою ногу.

– Ты там пистолет прячешь или просто рад меня видеть? – игриво пошутила я.

– Я всегда рад тебя видеть, малышка, – прошептал он у моей ключицы.

– Раз уж ты окончательно проснулся, сделай мне кофе, пожалуйста, – попросила я, попытавшись выбраться из-под мужа, но тщетно.

– Не-а, раз уж ты не дала мне дальше спать, тогда у меня есть для тебя более бодрящее предложение, нежели кофе, – ответил он, стягивая боксеры.

Боже, люблю свою жизнь.

***

М-да. Не так я представляла себе работу следователя.

Когда я шла учиться, то думала, что буду крутышкой, расследующей убийства, коррупционные преступления или крупные налоговые нарушения. И когда-нибудь так и будет…наверное. Но начинающий следователь расследует лишь мелкие кражи, мошенничество и дебоши.

И прямо сейчас передо мной сидят двое вусмерть пьяных взрослых мужика, которые не поделили в баре рюмку водки, затеяв драку и разрушив барную стойку.

– Гражданин Самойлов и гражданин Суржиков, вам предъявлены обвинения в порче имущества. Вы задержаны до момента отрезвления, а дальше мы с вами снова встретимся для подписания протокола. Вы имеете право на один телефонный звонок, на защиту, – один из них поднял палец, чтобы начать свою несуразицу, которую я слушала последние 30 минут, но я не дала ему заговорить, – и на молчание, чем, я надеюсь, вы оба и воспользуетесь. Вас проводят в камеру, – я кивнула конвоиру, и он поднял двух пьянчуг под руки, выводя их из моего кабинета.

Когда я осталась одна, то откинулась на своем стуле и выдохнула в потолок.

Быть взрослым – отстой.

От грустной мысли меня отвлекла вибрация телефона.

Ника.

– Привет, дорогая, – ответила я на вызов.